Благовест-Инфо

Крест против хиджаба

Эстонская квота на мигрантов - 1371 человек, политики считают, что появление такого небольшого числа выходцев из Африки и с Ближнего Востока не приведет к расколу в обществе, но что будет через пару поколений, сложно предсказать, считает публицист Павел Шипилин

Чтобы обезопасить Европу от терактов, следует ужесточить контроль на границах и прекратить прием беженцев и нелегалов, считает председатель Консервативной народной партии Эстонии (EKRE) Март Хельме. "Это же элементарно. Кто-нибудь слышал о терактах в Польше или Венгрии? Нет. Потому что эти страны сделали выбор в пользу защиты границ и отказа нелегалам во въезде в государство. Там нет терроризма", — выстраивает, казалось бы, безупречную логическую цепочку политик.

Реальность, разумеется, гораздо сложнее. До сих пор джихадистами в Великобритании, Франции, Германии, Испании оказывались граждане и подданные этих стран, а вовсе не беженцы. Причем во втором–третьем поколениях. Причина неприятия чужеземцев гораздо глубже, а борьба с терроризмом не может ограничиваться кордоном на границах.

В Швеции и Германии то и дело горят общежития мигрантов. Кто их поджигает, не всегда удается установить. Венгрия, Польша и Чехия не желают принимать беженцев, дело дошло до того, что в прошлом месяце Еврокомиссия начала официальное расследование за их отказ следовать общеевропейским предписаниям.

Недовольство жителей ЕС миграционной политикой властей далеко не всегда связано с участившимися терактами и проявилось не вчера. Двухтысячелетняя христианская цивилизация сопротивляется новым по историческим меркам веяниям, пытается отстоять свои традиции, отбить атаки либеральной идеологии. Даже не осознавая этого.

Камнем преткновения стали, например, безобидные, казалось бы, распятия, веками висевшие в школьных классах по всему Старому Свету. Вокруг них возникла настоящая битва.

В 1990 году швейцарский Федеральный суд решил, что распятия нарушают конфессиональный нейтралитет. Но против их присутствия в других частях школьных помещений возражать не стал.

В 1992 году польское министерство образования издало постановление, которым предусматривалась возможность демонстрации распятий в классах государственной школы. Постановление было обжаловано омбудсменом, однако Конституционный суд решил, что распятия совместимы со свободой совести и религии и принципом отделения церкви от государства.

Немецкий Федеральный конституционный суд в 1995 году установил, что распятия ограничивают свободу религии детей, не являющихся католиками.

В Румынии Национальный совет по предупреждению дискриминации в 2006 году рекомендовал Министерству образования разрешить демонстрацию религиозных символов только во время уроков религии или в классах, отведенных для религиозного обучения. Верховный суд отменил это решение и установил, что демонстрация таких символов в образовательных учреждениях должна приниматься сообществом в составе учителей, учеников и родителей учеников.

В Испании Высокий суд правосудия Кастилии и Леона, рассматривая в 2009 году дело об удалении религиозных символов из школ, постановил, что такие решения должны приниматься только при наличии прямого требования родителей ученика.

Но, пожалуй, самым громким процессом "о распятиях в школах" стало дело "Лаутси против Италии" в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ), которое тянулось пять лет.

В 2006 году гражданка Италии и Финляндии Сойле Лаутси подала в ЕСПЧ жалобу на итальянское правительство, которое настаивало, что распятия, висящие в школьных классах, не нарушают Европейскую конвенцию по правам человека. В Риме ссылались на королевские указы XIX века, предписывавшие иметь распятия в классах, лукаво называли их не столько религиозным, сколько историческим и культурным символом, обладающим ценностью, связанной с идентичностью для итальянского народа. И даже символом свободы, равенства, человеческого достоинства и религиозной терпимости. То есть попытались совместить несовместимое — христианство и либерализм.

В 2009 году ЕСПЧ принял сторону Сойле Лаутси и предписал Италии удалить распятия из классов. Но спустя два года высшая инстанция Евросуда — Большая палата — отменила прежний вердикт и нашла другое обоснование. В итоге решили, что распятия не мешают исповедовать другую веру.

Я совсем не уверен, что, случись подобного рода процесс сегодня, Европейский суд по правам человека стал бы защищать христианские символы. Времена и политические течения меняют направление очень быстро.

На днях разразился скандал в Норвегии: одной из телеведущих было запрещено показываться в кадре с крестом на шее. И все бы ничего, но зрители обратили внимание на явную несправедливость: другая телеведущая, мусульманка, всегда появлялась на экране в хиджабе. "Секретарь Совета по телерадиовещанию NRK Эрик Скаррюд говорит, что за последние сутки они мешками получают жалобы. Он уже даже перестал их считать, но получено уже гораздо больше тысячи посланий по электронной почте", — пишет Aftenposten.

К сожалению, власти европейских стран и их население часто существуют в параллельных плоскостях. Люди недовольны дискриминацией христианства, а правительства вынуждены быть толерантными и следовать в русле либеральной идеологии. В итоге государства, оставаясь вроде бы светскими, сами помогают исламу сначала отвоевывать, а потом удерживать жизненное пространство.

Впрочем, кое-где против нелегальных мигрантов выступают и политики. Недавно громкое и довольно кровожадное заявление сделал мэр Венеции Луиджи Бруньяро. Комментируя теракт в Барселоне, он сказал: "Мы в Италии должны победить терроризм, и мы укрепляем защиту. И я заявляю, если кто-то будет бегать по площади Сан-Марко и кричать "Аллах Акбар", мы его застрелим. Год назад я говорил, что террорист не успеет сделать четырех шагов. Сегодня я скажу: трех шагов".

Эта решительность вполне в духе настроений местных жителей. Градус социального напряжения повышается с каждым терактом, даже если он не имеет прямого отношения к неразумной миграционной политике. Но очевидно, что христианскому миру трудно принять мир мусульманский, чуждый Старому Свету.

Либеральная доктрина, требующая толерантного отношения к расам, нациям, религиям, имела успех ровно до того момента, как расы, нации и религии не воспользовались окном возможностей и не стали активно расселяться по субконтиненту. В европейских городах появились кварталы, где действуют законы шариата, где потомки мигрантов, ставшие коренными жителями, устанавливают свои правила.

Эстонская квота — всего 1371 человек, и многие политики считают, что она безболезненно может быть увеличена. Но не приведет ли появление выходцев с Ближнего Востока или Африки к расколу в обществе? Не сегодня, конечно, а через одно–два поколения, когда у мигрантов появятся дети и внуки, родившиеся в Эстонии и других странах Балтии. У них как граждан будут те же права, что и у коренных жителей. И вот тогда могут начаться настоящие проблемы.

Павел Шипилин

29 августа 2017

Источник: "Спутник - Эстония"