Благовест-Инфо

Панкисский филиал «Исламского государства»

Корреспондент “Ъ” выяснил, почему жители Грузии уходят сражаться на стороне сирийских боевиков

Фото: Александр Климчук/ТАСС

МВД Грузии объявило об усилении контроля на границе: всех приезжих из стран Ближнего Востока тщательно проверяют. Дополнительные меры безопасности связаны не только с терактами в Египте и Франции, но и с участившимися угрозами в адрес Грузии со стороны исламистов. Причем с угрозами выступают чаще всего грузинские граждане, уехавшие воевать за «Исламское государство» (ИГ, запрещенная в России группировка). Корреспондент “Ъ” в Грузии ГЕОРГИЙ ДВАЛИ отправился в один из самых неблагополучных районов — Панкисское ущелье, где ИГ пользуется наибольшей поддержкой.

Все местные телеканалы показали видео под названием «Послание грузинскому народу»: один из бойцов «Исламского государства» сначала говорит по-арабски, но затем переходит на чистейший грузинский язык и призывает «мусульманских братьев, оставшихся в Грузии» присоединиться к ИГ и «сражаться против неверных до полного их уничтожения либо вознесения к Аллаху в качестве мученика». А один из его соратников угрожает мусульманам и «неверным», живущим в Грузии, «отрезанием голов в случае непослушания». Заместитель главы Службы государственной безопасности (СГБ) Грузии Леван Изория сообщил журналистам на специальном брифинге, что СГБ обратилась в суд с ходатайством о закрытии нескольких сайтов на грузинском языке с аналогичными угрозами.

Тем временем число грузинских граждан, уезжающих на войну в Сирию из различных регионов страны с преимущественно мусульманским населением, продолжает расти. Едут из Квемо-Картли, где живут азербайджанцы, а также из Аджарии, где большинство этнических грузин исповедуют ислам. Но больше всего «рекрутов» в ИГ поставляет Панкисское ущелье с чеченским населением.

Как сообщила “Ъ” эксперт по Панкисскому ущелью, журналистка Нино Бурчуладзе, десятки чеченцев-кистинцев (так называют чеченцев, живущих в этом регионе Грузии, граничащем с Чечней) погибли в Сирии. Еще несколько десятков последователей ваххабизма тайно присягнули ИГ. «Они ждут лишь приказа, чтобы совершить теракт в Грузии либо в ином месте. Это “живые бомбы” ИГ»,— утверждает эксперт.

Над Панкиси безоблачное небо

У выезда из грузинского городка Ахмета, где начинается дорога в Панкисское ущелье, местные грузины установили большой крест. Ночью он подсвечивается и виден издалека, обозначая границу между «двумя цивилизациями», которые, согласно известному американскому эксперту Сэмюэлю Хантингтону, обречены на вечную войну. Но рядом с крестом нет грузинского полицейского поста, который стоял там 10–15 лет назад. Тем самым власти демонстрируют, что Панкисское ущелье уже не зона конфликта и ничем не отличается от других регионов страны.

«Действительно, сегодня Панкисское ущелье внешне спокойный регион,— говорит “Ъ” Нино Бурчуладзе.— Другое дело, что из этого региона сотни людей уехали воевать в Сирию». Собеседница “Ъ” напоминает, что в начале 2000-х годов ущелье полностью контролировал батальон чеченского полевого командира Руслана Гелаева. Его брат до сих пор живет в селе Халасани, но, как говорит госпожа Бурчуладзе, «сидит там тихо и ни во что не вмешивается». Специалист по Кавказу Мамука Арешидзе объяснил “Ъ”, что между «поколением Гелаева» и теми чеченцами, кто сегодня едет воевать за ИГ, есть принципиальная разница: «Гелаев и его соратники были чеченскими националистами, а не исламистами».

Внешне в ущелье действительно все спокойно: чеченцы-мусульмане, носящие грузинские фамилии, и грузины-православные живут в целом мирно и почти не конфликтуют. Всего в ущелье не более 10 тыс. чеченцев-кистинцев. Но есть там и грузинское население, подверженное, как я убедился, сильному влиянию чеченской культуры и веры.

На первый взгляд чеченские села ничем не отличаются от других сел Ахметского района Грузии: такие же разбитые дороги, двух- и одноэтажные дома из крупного блока, арбы во дворах. Но есть нюансы: дворы домов чеченцев обнесены высоким каменным забором. Вокруг грузинских домов таких не увидишь. Чеченки в целом одеваются строже грузинок — больше темного цвета в одежде. При входе в дом чеченца-кистинца разуваться обязательно, а будучи в гостях у грузина — как правило, то есть не всегда. В доме местных грузин есть уголок с иконами, но хозяин никогда не будет молиться в присутствии гостя, а вот в кистинских домах посреди разговора члены семьи порой отходят в уголок или соседнюю комнату для исполнения намаза.

Практически во всех селах Грузии есть место, где собираются местные жители и обсуждают дела в стране и мире. Эти места традиционно называют биржами. Но если в грузинских селах молодые люди собираются «биржевать» чаще всего около сельского магазина, где можно купить пиво или водку, чеченская молодежь «биржует» около мечетей. В Панкисском ущелье их две: так называемая Старая мечеть — это обычный дом, перестроенный под культовое сооружение еще в начале 1990-х годов, и новая мечеть, возведенная на средства одного из фондов Саудовской Аравии. Новая мечеть из красного кирпича гораздо больше и явно богаче старой, и большинство радикально настроенных молодых людей собираются именно вокруг нее.

Как «маменькин сынок» стал министром обороны ИГ

Самым известным уроженцем Панкисского ущелья считается Тархан Батирашвили, принявший в ИГ имя Абу Умар аш-Шишани. Сегодня он командует северным направлением армии «Исламского государства». Отец Тархана, 72-летний Тимур Батирашвили, живет в селе Биркиани в одноэтажном доме — самом бедном из всех, где я побывал. Он этнический грузин и христианин. «Я купил сегодня два литра водки, скоро ведь день святого Георгия»,— напоминает он, приглашая меня на праздник Георгоба, традиционно отмечаемый местными христианами. «Буду просить доброго святого Георгия спасти и сохранить моего сына Тархана»,— печально сообщает отец одного из лидеров ИГ, судя по всему, не усматривая никакого противоречия в том, что намерен просить христианского святого защитить моджахеда, ведущего джихад против «неверных».

Мать Тархана, чеченка-кистинка, умершая несколько лет назад, исповедовала традиционный ислам. Большинство его друзей тоже были мусульманами. Но Тархан ничем не выделялся среди них. В ущелье все говорят, что Тархан Батирашвили был обычным парнем и не пользовался особым авторитетом среди сверстников. Затем он пошел служить в грузинскую армию, принимал участие в «пятидневной войне» против российских войск, потом заболел, ему вырезали легкое, и Тархан был признан непригодным для воинской службы. Позже он попал в тюрьму за незаконное хранение оружия. Выйдя на свободу по амнистии в 2012 году, Тархан не смог найти работу и в возрасте 27 лет уехал на заработки в Турцию, откуда и подался в ИГ.

Сегодня Абу Умару аш-Шишани 29 лет, но о нем уже ходят легенды. Кистиницы говорят, что «министр обороны ИГ» передвигается на бронированной машине под охраной 50 отборных бойцов и у него несколько жен. Одна из них, как утверждают, Ада Батукаева — дочь бывшего начальника миграционной службы чеченского правительства.

Несмотря на эти легенды, панкисцы не могут понять, как «ничем не приметный парень» Тархан смог достичь таких высот: «Отсюда воевать в Сирию поехали такие головорезы и могучие боевики, по сравнению с которыми Тархан просто маменькин сыночек»,— говорит мне житель села Дуиси по имени Мераб. Одним из таких «головорезов и непобедимых боевиков» он считает чеченца Мурада Маргошвили, который известен под именем Муслим аш-Шишани и внесен наряду с Умаром аш-Шишани в список наиболее опасных террористов США и РФ.

Война с Россией продолжается в Сирии

Панкисцы, уехавшие воевать в Сирию, четко делятся на две категории: те, кто воюет в составе ИГ, и те, кто вступил в ряды других группировок, противостоящей президенту Башару Асаду. Среди последних особенно много чеченцев, воевавших против России. Эту группировку возглавляет 45-летний Мурад Маргошвили. О нем мне рассказал его близкий родственник по имени Муртаз: «Нам, родственникам Мурада, очень обидно, что США внесли его в список террористов,— разоткровенничался Муртаз.— Ведь он воюет не за ИГ, а против Асада, продолжая тем самым войну против России». Муртаз не сомневается, что сражаться с Асадом означает противостоять Москве. Причем, по утверждению собеседника “Ъ”, Мурад Маргошвили «находится на прямой связи с властями Турции, которые помогают его группировке воевать против Асада».

О Тархане Батирашвили Муртаз говорит с нескрываемым презрением. «Они с Мурадом — заклятые враги. Тархан угрожал Мураду за то, что тот отказался воевать под флагом ИГ, но не на того напал»,— гордо рассказывает Муртаз.

Про своего родственника Муртаз говорит гораздо более охотно. По его словам, Мурад десять лет прожил в России, в Кемеровской области. Там его призвали в армию. В Панкиси вернулся в 21 год, а в 1993 году перебрался в Чечню. Мурад Маргошвили принимал активное участие как в первой, так и во второй чеченских войнах. В конце концов Маргошвили приобрел такой авторитет, что его назначили командующим сначала ингушского, а потом веденского направления «армии Ичкерии».

Впрочем, вскоре Мурада арестовали российские спецслужбы. Потом его судили за причастность к теракту в Моздоке в 2003 году, но Мурад, по словам его родственника, смог сбежать из здания суда в Назрани, после чего вернулся в Панкиси. «Мураду пришлось бежать в Сирию, потому что грузинские власти обвиняли его в причастности к экстремистским группировкам»,— продолжает Муртаз.

В Сирии Мурад Маргошвили создал центр по подготовке бойцов Свободной сирийской армии. Он часто присылает родственникам видео боевых действий со своим участием, которые те с гордостью демонстрируют гостям. На одном из видео, снятом в горах, слышны взрывы, а Мурад говорит, что его «снова, как в Чечне, бомбит Россия». В отряде Маргошвили сотни чеченцев — выходцев не только из Панкисского ущелья, но и из самой Чечни. У Мурада четыре жены и несколько сыновей. Все они живут в Турции. «Мурад бы никогда не совершил такие зверства, какие совершает Тархан и другие командиры ИГ,— уверен Муртаз.— Он воюет там не с мирным населением или с беззащитными пленниками, а с Россией, как и воевал с ней всю жизнь».

На фронт со школьной скамьи

В Панкисском ущелье сотни молодых людей считаются «уехавшими на заработки в Турцию». Этот процесс местные жители склонны объяснять повальной безработицей. «Некуда ребятам деваться, работы нет никакой,— жалуется учительница местной школы Зухра.— Их никто не агитирует ехать в Сирию. Мы в школе учим детей по грузинским учебникам, в том числе рассказываем о мученичестве христианских святых». Сама Зухра ходит в мечеть и признает, что исламские проповедники, особенно в новой мечети, в частности, призывают молодых людей «не смотреть сериалы». «Там ведь иногда такой разврат»,— брезгливо замечает Зухра.

Один из бойцов ИГ, 16-летний Муслим Куштанашвили, уехал воевать за халифат, будучи учеником 11-го класса средней школы. «Он гири поднимал весь день и выглядел богатырем»,— гордо объясняет его отец, отвечая на вопрос, как грузинские пограничники могли пропустить юношу через границу. Мать «моджахеда», по имени Аминат, не скрывает, что часто общается с сыном, который недавно прислал родителям фотографию на фоне черного флага с арабской вязью. «Слава Аллаху, с ним все в порядке»,— говорит женщина.

Грузинские власти не могут остановить жителей Панкиси, направляющихся в «халифат», поскольку те говорят, что едут на заработки в Турцию. Сколько панкисцев, уехавших «подзаработать», на самом деле воюет в Сирии, точно сказать невозможно. Признаются в этом единицы. Лейла Ачишвили рассказала, что двое ее сыновей убиты близ Алеппо. Правда, они поехали воевать за ИГ не из Панкисского ущелья, а из Австрии, где, по ее словам, ни в чем не нуждались. «Я их повидала потом в Сирии. Они сказали, что приняли решение самостоятельно»,— рассказала Лейла Ачишвили. По ее мнению, главная причина отъезда молодежи из Панкиси — это «безработица и отсутствие перспектив». Тут в разговор вступает ее отец: «Вот объясните мне, почему русские могут к нам в Грузию ездить без виз, а мы туда — нет? — возмущается пожилой чеченец.— Раньше мы хорошо зарабатывали в Чечне, а теперь не можем туда попасть».

Георгий Двали

1 декабря 2015

Источник: "Коммерсантъ"