Мониторинг СМИ

Заложник собственной жадности: вершки, корешки или молитва Ефрема Сирина?

Иеромонах Димитрий Першин

Почему сказка про жадного медведя — о нас с вами? Что такое неукорные и укорные страсти? Зачем Великим постом мы каждый день читаем молитву преподобного Ефрема Сирина? Ответы на эти вопросы ищет вместе с попугаем-ара в своем видеоблоге исполняющий обязанности председателя Миссионерской комиссии при Епархиальном совете Москвы иеромонах Димитрий (Першин). 

Так вот, эта история про нас. В богословии различаются страсти неукоризненные – те свойства нашей природы человеческой, которые были восприняты Спасителем, в которых проявляется несовершенство, даже немощь нашего естества после грехопадения. Но в самих этих страстях, в этих проявлениях природы нет ничего греховного.

Скажем, жаждать, хотеть есть, уставать, скорбеть – во всем этом нет греха. Но в этом проявляется наше естество после грехопадения. Господь воспринимает эти неукорные страсти. Их еще называют дозволительными, теми страстями, которые нам дозволены.

Что происходит после грехопадения? Мы укоряем себя в том, в чем укорять себя не надо, в неукорных страстях, и дозволяем себе недозволенные страсти.

И в эти дни Великого поста мы с вами каждый день с понедельника по пятницу читаем молитву преподобного Ефрема Сирина, который как раз учит нас различать, что дозволено, что не дозволено, в чем нам надлежит себя укорять, а в чем нет. Напомню слова этой молитвы.

Господи и Владыко живота моего. Живот – это жизнь.

Дух праздности (то есть пустоты), уныния, а из пустоты рождается уныние, потому что человек бесконечен, бездна его души такова, что ничем не может быть заполнена.

Вот животное поест и успокоится, ему больше ничего не нужно, а человек не успокоится и будет наполнять себя едой, деньгами, властью, какими-то страстями до бесконечности, потому что ту внутреннюю пустоту, которую Бог дал человеку, только Он может заполнить Собой, это бездна, которая никогда не насытится, если человек не обретет Бога и не обретет ближнего в любви.

Поэтому дух пустоты – это тот дух, который лишает нас главного призвания – общения с Богом и с людьми. Из-за этой пустоты рождается уныние. У нас нет цели в жизни, нам некуда двигаться, у нас все уходит в себя, а в себе пустота.

Любоначалие — это любовь к власти. Пустоту и уныние человек пытается заполнить властью, компенсировать свои провалы, свои бездны вот этой иллюзией власти, иллюзией всемогущества и празднословия (пустословия).

Не даждь ми. Потому что, подменяя настоящую, внутреннюю жизнь стремлением к власти и тщеславием, опустошением своей души в пустых словах, в осуждениях, пересудах, переливаниях из пустого в порожнее, человек создает иллюзию жизни. Он не сам живет, он уже не живет как человек, но возникает некая иллюзия бурной деятельности.

photosight.ru. Фото: Владимир Громов

Так вот, мы просим, чтобы Господь не дал нам духа иллюзии, духа лжи, духа подмены, духа неправды, духа пустоты, уныния, властолюбия и пустословия. И просим Господа, чтобы он дал нам иного духа.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему. Мы просим Господа.

Целомудрие – это, конечно же, не то, что сейчас ассоциируется исключительно со сферой сексуальных отношений. Абсолютно нет. По-гречески это слово означает целостность разума, целостность ума. Это умение выстраивать иерархию смыслов: что во мне главное, что второстепенное. Все в человеке от Бога, но всему свое место и время, в том числе и плотской любви.

Мы просим, чтобы Господь дал нам здравый разум, который позволит выстроить внутри себя приоритеты. Сначала Господь, потом ближние, служение им, и только потом уже какие-то телесные потребности, включая и брак, если есть благословение на брак.

Смиренномудрие как раз и возвращает нам эту иерархию бытия, потому что мы перестаем себя ставить выше других. Мы понимаем, что своими силами мы не можем ничего, но с Богом можем все.

Терпения, в котором, собственно говоря, и воспитывается любовь, и любви просим мы у Бога.

И последнее, о чем мы просим Господа, — дать нам силы начать этот путь.

Ей, Господи, Царю!
Даруй ми зрети моя прегрешения,
И не осуждати брата моего.

Потому что эти мои прегрешения, эти бревна, лесоповал, в моих глазах таковы, что тут уже не до чужих соринок, с собой бы справиться. Увидеть свой грех гораздо важнее, чем чужие грехи различать. Поэтому плач, молитва древних отцов были не о том, чтобы получить какие-то духовные дарования, а о том, чтобы научиться видеть свой грех, оплакивать его и с помощью Божьей от него избавляться.

И вот мы просим Господа в этой молитве преподобного Ефрема Сирина научить нас различать укорные и неукорные страсти, дозволенные и недозволенные нам поступки, избавить нас от духа лжи, иллюзии и неправды и дать нам любовь, в которой мы становимся настоящими. Любовь, благодаря которой мы начинаем видеть свой грех, не осуждать других, а просить Господа, чтобы он и о них тоже позаботился, дал этот навык различения духов и заботы о своей вечной душе.

Иеромонах Димитрий Першин

Материал подготовлен при поддержке Миссионерской комиссии при Епархиальном совете г. Москвы

18 марта 2013

Источник: "Православие и мир"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):