Репортажи

Будни и праздники в церковной жизни русской эмиграции

Фото: Юлия Зайцева / blagovest-info.ru

Москва, 24 апреля, Благовест-инфо. «Церковно-приходская жизнь русского зарубежья: будни и праздники» – такую тему выбрали сотрудники Дома русского зарубежья (ДРЗ) для семинара, который состоялся 22 апреля в рамках научно-просветительского проекта «Отражения». Они представили архивные находки из собрания фондов ДРЗ, позволяющие пролить новый свет на приходские реалии и церковную историю русской эмиграции, а также на биографические подробности, связанные с духовной жизнью выдающихся представителей культуры русского зарубежья.

Наталия Ликвинцева, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник ДРЗ – известный специалист по истории религиозной жизни русского зарубежья, неоднократно рассказывала о разных ее аспектах. На этот раз сообщение Ликвинцевой «Приходская жизнь парижского собора св. Александра Невского в середине 1920-х годов» было построено на материале дневников Петра Евграфовича Ковалевского – главного иподиакона собора на улице Дарю, организатора и главы братства служителей собора, «летописца русского церковного Парижа», как называли его современники.

Ковалевский ежедневно бывал в соборе на богослужениях, заботился о создании условий для церковной жизни, радел о сохранении всех канонических правил, участвовал в борьбе с «живоцерковниками», организовал при соборе «Общество ревнителей патриаршества». Его записи «пестрят многочисленными реалиями большой приходской общины, со своими разборками, отношениями, курьезами – например, на приходском собрании у графини украли соболье боа…». Он не раз упоминает о том, как тесно в соборе, как переполнен храм на Пасху, как приходят все новые и новые русские («с виду обнищалые, потрепанные»). Это со всей очевидностью говорит о том, насколько велика была у русской эмиграции потребность в церковной жизни. Брат П. Ковалевского был «вечно в разъездах» – он помогал организовать приходскую жизнь по всей Франции.

В дневниках отражена «трудная тема» – угроза секвестирования собора после того, как Франция признала советскую власть и возник вопрос о собственности дореволюционной России. Останется ли храм у общины или будет национализирован? Этот вопрос тревожил всех верующих. В конце 1924 г. удалось отстоять храм. А уже в 1925-м произошло долгожданное открытие второго прихода в Париже – удалось купить здание для Сергиевского подворья. Ковалевский подробно рассказывает о том, как всем миром собирали деньги, особо отмечая «лепты эмигрантских вдов», иногда жертвовавших на храм последнее – серебряную ложку, вилку. Несмотря на скудость средств, «чудом» удалось собрать сумму, которой хватило на переоборудование кирхи в православный храм и на организацию Свято-Сергиевского института.

Автор описывает процесс создания этого института, который он называет академией, а иногда – монастырем, из-за «полумонастырского» образа жизни, который там предполагался. Сам он сразу же начинает преподавать латынь, в дневниках рассказывает о преподавателях (о. Сергии Безобразове, будущем епископе Кассиане, А. Карташове, В. Ильине и др.) Интересны словесные портреты первых студентов, которые «жаждали учиться», боролись за это право и прямо-таки «неслись» на занятия, боясь что-то пропустить. Свято-Сергиевский институт стал своего рода «филиалом» собора на Дарю, а его первый ректор митрополит Евлогий вникал во все детали организации этого учебного заведения.

Фото: domrz.ru

Митрополит Евлогий – один из главных героев записей Ковалевского, с ним он общается каждый день, фиксирует «милые подробности» его портрета (например, прихожане заметили, как неудобно ему ходить в котелке, и подарили ему плюшевую шапку). Автор дневников отмечает «благоговейное отношение» митрополита к Патриарху Тихону, подробно описывает, как в приходе восприняли его кончину. «Волна общего горя прямо несется по дневникам Ковалевского в этот период», – отмечает Ликвинцева.

Она упомянула еще ряд тем, которые раскрывают дневники Ковалевского: как отмечалась «память о событиях важных для эмигрантов», а на многолюдных панихидах совершалось поминовение царской семьи, новомучеников, Колчака, Пушкина, Достоевского и др.; как организовывалось женское служение милосердия во главе с бывшей фрейлиной Верой Неклюдовой, которая организовала при соборе деятельное сестричество; как, с особым вниманием к детям, устраивались приходские праздники на Рождество и Пасху; как скромно, но весело, отмечались венчания; как сестры Палей создали при соборе молодежный кружок самообразования, где обсуждались доклады на литературные, исторические и религиозные темы. Ликвинцева подчеркнула, что дневники П. Ковалевского, которые он вел с 1918 по 1938 г., – это «бесценный источник» по истории религиозной жизни русского зарубежья.

Фото: Юлия Зайцева / blagovest-info.ru

Татьяна Марченко, доктор филологических наук, завотделом ДРЗ, – специалист по творчеству Ивана Шмелева. Она посвятила свое сообщение церковной жизни семьи Шмелевых в эмиграции, назвав его «От Успения на Могильцах до Покрова в Бюсси-ан-От». Названия этих двух храмов – московского и французского, по мысли докладчицы, обозначают начальную и конечную точки постепенного вхождения Шмелевых в церковную жизнь. На основе семейной переписки, переписки И. Шмелева с И. Ильиным и О. Бредиус-Субботиной, а также рассказов писателя, филолог раскрывает путь от некоторой настороженности и даже пренебрежения церковной жизнью в России перед революцией до воцерковления супругов Шмелевых в эмиграции. Марченко рассказала о взаимоотношениях И. Шмелева с духовными деятелями зарубежья, о его щедрых пожертвованиях в афонский Пантелеимонов монастырь и другие обители, о «благотворительности в обратную сторону» (когда он тяжело заболел, ему помогал архимандрит Серафим из Джорданвилля). Русский писатель скончался в православном Покровском монастыре в Бюсси-ан-От. В конце жизни Шмелев «чувствовал себя в лоне Церкви как в руце Божией», заключила Марченко. Ее рассказ сопровождался фотографией двух икон: семейной иконы Шмелевых с изображением их святых покровителей – прп. Сергия Радонежского, св. Иоанна Богослова и св. княгини Ольги, а также Корсунской иконы Божией Матери, которую А. Деникин в эмиграции подарил Шмелеву.

Фото: domrz.ru

Юлия Павельева, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник ДРЗ, представила сообщение «Проблемы приходской и монашеской жизни в письмах и воспоминаниях русских эмигрантов (мон. Вероники (Котляревской) и Ирины Берхман)». Последняя была одним из руководителей православного прихода в Касабланке, основанного в 1935 г. и многие десятилетия не имевшего постоянного священника. Поиски пастыря были главной заботой прихода, Берхман писала в 1970 г.: «Очень тоскливо без церковных служб и нормальной приходской жизни». Она также оставила записки о православном монашестве во Франции, где посещала ряд обителей.

В архивах ДРЗ сохранились письма монахини Вероники из Франции епископам Серафиму (Иванову) и Нафанаилу (Львову), где описывается ее путь к монашеству, которое она приняла в 1925-м, арест и пребывание в концлагере в 1932–1933 гг., годы скитаний за границей. По словам докладчицы, главное в этих письмах – не описание скитаний, а размышления об истинном пути и ответственности монашества за нравственное состояние народа. «Монашество – внутренняя пружина, движущая духом народа, это нравственная санатория, лечебница человеческой души, показатель жизненности народа», – привела Павельева слова монахини Вероники.

Ознакомиться с видеозаписью семинара можно на youtube-канале ДРЗ.

Юлия Зайцева

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):