|
Священник с карандашом
О. Олег Ушаков: после принятия сана мне стало легче рисовать
 1998 год. Иркутскому художнику Олегу Ушакову 31 год. Карьера развивается довольно успешно. Искусствоведы благосклонны - отмечается редкий профессиональный почерк художника. Идут первые дипломы, близится персональная выставка. И вдруг - решение принять сан православного священника. Тогда один из друзей сказал Олегу: "Ты должен был этим кончить". Как оказалось, это только начало. На пятом году служения священник предпринял не менее радикальный шаг - взял на воспитание 13 приёмных ребятишек. Ушаков - из поколения "рождённых в СССР". Один из тех, кто первую половину жизни прожил в стране без Бога, а вторую - с ним. Каково это - ощущать себя близким двум отрицающим друг друга мирам? Быть современным православным священником? В этом ЮЛИЯ СЕРГЕЕВА попытались разобраться вместе с отцом Олегом, встретившись с ним накануне Kрещения Господня.
Первая персональная выставка художника Олега Ушакова состоялась уже тогда, когда он принял сан. Но рисовать он учился целых 12 лет.
От портрета Ленина к иконе
- Когда в человеке просыпается художник?
- Я с 4-5 лет всё время ходил с карандашом в руках. Самое раннее воспоминание детства - это карандашная коробка. На ней был изображён кабинет Ленина с зелёной лампой. Я эту коробочку очень сильно любил. А в детском саду у нас на стене висел большой портрет Ленина. И воспитатели меня заставляли его срисовывать. Дальше - художественная студия, школа.
- Не было мечты заняться чем-то иным, чем живопись?
- Кем хотел быть, не помню, а вот кем не хотел, помню точно. Учителем. Мама моя - преподаватель физики. В школе более 40 лет. Я всю эту школьную сутолоку видел, как она ночами сидела, готовилась к занятиям. Помню, даже клятву себе давал: никогда не буду работать педагогом. А получилось, что я всё равно к этому пришёл. Священник, по сути, тоже учитель. Учит основам духовной жизни. Видимо, я детской интуицией чувствовал, что это тоже мой крест.
- Молодой талантливый художник, столько возможностей... И вдруг - стезя священника. Почему?
- После училища делал рекламу для газет. Тогда в городе открылись первые рекламные агентства. А потом появились церковные заказы. Иконы с товарищами пытались писать. Храм святителя Николая Можайского в Большом Голоустном восстанавливали. Вот так, общаясь с церковью, и вошел в её лоно. Прошёл практику при Богоявленском соборе, был рукоположен в дьяконы, затем - в священники.
- Момент, когда наступил перелом в мироощущении, помните?
- Его осознаёшь уже тогда, когда он свершился. Это абсолютный переворот, но он идёт постепенно, не сразу. Господь ведёт. Священство мне далось сложно. Человек тщеславен и горд, ему нужно смирение.
- То есть...
- Когда тебе 25-28 лет и начинает что-то получаться, думаешь, что достиг Олимпа. Это заблуждение, "прелесть". В этой ситуации человек ничего не видит, никого не слышит. Ему говорят: "Ты болен, пойди полечись", а он утверждает, что абсолютно здоров. В таком ослеплении я и пребывал. Талант, он даётся каждому свыше, так же, как и разумение, как использовать свой дар. Но если человек живёт гордыней и тщеславием, то он ограничивает и обедняет себя. Со мною иногда это происходит и сейчас.
- Означает ли это, что после принятия сана Олег Ушаков стал совершенно другим художником?
- Мне стало легче рисовать. Проблемы творчества перешли в иную плоскость - поиск изобразительного сюжета, композиционной задачи, смысловой наполненности. Ну а техника - вопрос вторичный, я достаточно долго её оттачивал, и она не меняется. Хотя и эту проблему иногда сложно решить.
- У вас в семье больше нет священников?
- Нет. Один брат работает в уголовном розыске, другой - профессиональный фотограф. Все живут в Комсомольске-на-Амуре. Я один заблудился в иркутских лесах.
- Как отреагировали знакомые на ваше решение принять сан?
- Кто-то порадовался, кто-то огорчился, что я могу оставить своё художественное поприще. Я ни с кем не разорвал связей, мы и сейчас встречаемся. Новая дружба для меня в какой-то мере исключена, потому что священник - лицо общественное. А когда я прихожу к своим старым друзьям, то нахожу тепло и любовь. И они, наверное, испытывают то же.
- Не хотелось оставить всё и снова стать обычным человеком?
- Эти мысли смущают душу любого человека, который пришёл в церковь. Для священника они очень опасны. У Христа было 12 учеников, и один из них - Иуда. Хиротония, то есть рукоположение, - одно из церковных таинств. И человек, который слагает с себя сан, со-грешает против Господа иудиным грехом. В нашей епархии, насколько мне известно (а я служу восьмой год), нет ни одного священника, который покинул бы церковь.
- Зато сама церковь, похоже, становится всё ближе светскому миру. Как вы оцениваете попытки популяризировать православное учение? В частности, деятельность дьякона Андрея Кураева?
- Церковь, безусловно, должна вникать в жизнь общества. Дьякон Кураев, на мой взгляд, несёт тяжёлый крест. Проповедовать в масштабе целой страны - это очень трудно. Когда все общественные ценности низведены до лежачего положения, церковь не может устраняться. Священники приходят туда, где нужны, - в детские дома, тюрьмы, больницы.
- Как относитесь к современным источникам информации - телевидению, компьютерным технологиям?
- Смотреть телевизор у меня лично не хватает времени. Но прямого запрета на просмотр телепередач я ни на кого не налагаю. Смотрим обычно фильмы на домашнем компьютере, новости в сети Интернет. Я не сторонник консервации. В 19 веке были священники, которые не хотели признавать железную дорогу. Ходили пешком, и в результате везде опаздывали.
- Ваши любимые книги, не считая Библии?
- Библия - это книга для сердца, души, ума. Но жизнь очень разнообразна, происходит множество событий. И разобраться в них помогает святоотеческая литература. Читаю нашу родную, близкую русскую литературу. У нас в церкви любят Достоевского. Он очень деликатно поднимает вопросы религии, у него нет откровенно положительных и откровенно отрицательных героев. Даже самый отталкивающий его герой достоин любви. Люблю поэтов Серебряного века - Ахматову, Мандельштама, Пастернака, Цветаеву.
- Не скучаете по светской жизни?
- Светского мира в моей жизни хватает. Службы у меня воскресные, праздничные, бывают встречи с прихожанами. А в обычные дни приходится решать хозяйственные вопросы. Как построить дом, из чего построить. Я ведь священник деревянный: деревенский, мирской (смеётся).
Посёлок и храм
Посёлок городского типа Юрты, где основан приход Святой Блаженной Ксении Петербургской, можно назвать относительно благополучным. Когда-то это был крепкий промышленный ПГТ с семитысячным населением. Основное градообразующее предприятие - Юртинский ЛДК (с 1993 года - ОАО "Юртинсклес", с 2002 - ЗАО "Юртинсклес"). В посёлке две школы, пять детских садов, больница. Сейчас в связи со снижением объёмов производства на ЛДК посёлок переживает упадок. Приход отца Олега насчитывает около 60 человек. По большим праздникам в храм собирается около 200 - 300 человек.
- Как возникла идея поставить в посёлке храм?
- Он был основан в 1998 году. Идея принадлежит ныне покойному генеральному директору ОАО "Юртинсклес" Георгию Концевому. Он и профинансировал работы по реставрации здания бывшего клуба. Клуб этот был построен в советское время, но строители словно знали, что здесь будет церковь. Переделывать практически ничего не пришлось, все помещения словно были сделаны для церковных нужд. Храмовая часть, где проводятся службы, - на первом этаже. На втором - живут дети. Есть спальня, трапезная, кухня. Сейчас мы строим два новых дома - один для девочек, другой для мальчиков.
- Давно идёт строительство, на какие средства?
- Три года, в основном на пожертвования предприятий, местная администрация помогает. Один корпус практически закончен. Это двухэтажный деревянный замок. Здесь будут жить девочки и малыши. А рядом строится каменный корпус для мальчишек. Долгое время строительство стояло, но вот в прошлом году серьёзно взялись. У нас работают бригады строителей, но мы и сами делаем, что можем, - лестницы, печку...
- Часто приходится просить о спонсорской помощи?
- Побуждать к меценатству приходится постоянно. Есть ведь земная копилка, а есть небесная. Когда помогаешь сиротам, ты кладёшь в небесную. А то, что хранится там, не тлеет и не гниёт. Я напоминаю людям об этом не для того, чтобы они раскошеливались. Мы часто неправильно относимся к благо-творительности. Господь даёт части людей талант и возможность зарабатывать деньги. Надо правильно распорядиться этой возможностью и помогать тем, кто не может зарабатывать. Это социальная сфера, наука, искусство. Педагоги, врачи, учёные по определению не могут зарабатывать иначе. Им нужно помогать, не то мы превратимся в большой базар, где всё продается и ничего не производится.
17 детей - это трудно, но весело
Приют Ушакова - учреждение негосударственное. Священник просто оформил опекунство на 10 мальчиков и трёх девочек из государственного социального приюта "Родничок". Все ребятишки приняли крещение. Возраст воспитанников - от 6 до 14 лет. "Дом Божий для них стал домом родительским, - говорит Ушаков. - Отец этих ребят - Христос, Святая Богородица - мать".
- Если Господь - отец этим ребятишкам, кто же тогда вы?
- А я такой же послушник, как и они. Просто я руковожу церковью, помогаю, наставляю. То есть говорю им то, что, по моему мнению, мог бы сказать Господь.
- Детей в приют отбирали по какому-то принципу?
- Нет, никто их передо мной не выстраивал, и я не выбирал. "Родничок" - это такой дом, куда привозят детей из неблагополучных семей со всего района. Они живут в приюте, пока не оформлены документы на опекунство или на отправку в детский дом. Приют, как правило, переполнен. Сначала я сам приезжал туда. Одних я крестил, с другими просто общался, на кого-то обратил внимание по совету директора "Родничка". Сначала четыре мальчика приехали ко мне погостить на Рождество, потом уже восемь - на Пасху. А летом - уже 12 человек. Вместе с мальчишками приехали и девочки. В общем, за год мы сблизились. Так и возникла идея объединиться и жить вместе.
- Ваши воспитанники самостоятельно приняли решение креститься?
- Конечно. Один покрестился, другим, глядя на него, стало интересно. Тоже захотели, всё-таки это дети. А процесс воцерковления духовного пока в самом начале. Ещё многое предстоит понять.
- Почему практически все воспитанники - мальчики?
- У меня самого трое сыновей, дочка пока последняя, ей пять лет. Я с мальчишками лучше справляюсь. Знаю, чем их занять, что им интересно, к чему стремятся. А девочками занимается моя матушка, она им ближе.
- Каково это - отвечать за 13 не самых благополучных детей?
- Ребятишки все очень разные, конфликтуют между собой, как и в любой детской группе. Я стараюсь поддерживать атмосферу любви, но это не так просто. У каждого из них есть обязанности по хозяйству - дежурят в спальнях, на кухне. Помогают подтапливать храм, порядок в храме наводят. В службе принимают участие - свечечки по-правляют, мальчики в алтаре помогают. Практически все храмовые послушания они взяли на себя.
- Светское образование для них закрыто?
- Нет, ребята ходят в обычную общеобразовательную школу и музыкальную. Когда у меня находится время, занимаюсь с ними рисованием. Они очень эти уроки любят, подходят, спрашивают: "Когда снова рисовать будем?" Как только выпадает свободное время, сразу же садимся, рисуем.
- Дети уже говорили вам, кем хотят стать в будущем?
- Пока они со мной не делились планами. Но я надеюсь, что кто-то из них свяжет свою судьбу с церковью. По закону опекунство устанавливается до 18 лет, но мы связаны узами более прочными. Я переживаю за то, что будет с ними. У них уже есть проблемы, склонности, которые будут мешать в жизни. Но я уверен, что они всё преодолеют.
- 17 детей - это предел?
- Как достроим дома, хотим взять ещё несколько малышей. Нынешние ребятишки уже подрастают. Дети - радость. С ними бывает трудно, бывает интересно, бывает весело. Бывает и досадно. Но скучно не бывает никогда.
21 января 2006
Источник: "Восточно-Сибирская правда"
Ваш Отзыв
Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
На главную | В раздел «Мониторинг СМИ»
|
