Мониторинг СМИ

В переводе с колокольного на русский

Монолог замечательного «специалиста по звону» профессора Александра Ярешко

В коллекцию музыковеда, профессора Саратовской консерватории Александра Ярешко входят сотни записей колокольных звонов, сыгранных в разные годы в десятках храмов России. Записывать музыку колоколов Александр Сергеевич начал более 35 лет назад. Объехал полстраны: от Астрахани до Архангельска. Когда он уже был признанным специалистом в этой области, фирма “Мелодия” поручила ему впервые за всю историю грамзаписи подготовить альбом пластинок с российскими колокольными звонами. От села к селу, от церкви к церкви энтузиаст колесил на машине со специальным звукозаписывающим оборудованием.

Неудивительно, что именно Ярешко стал одним из создателей Всероссийской ассоциации колокольного искусства, а с 1994 года и ее президентом. Сейчас эта организация проводит фестивали колокольного искусства, содействует подготовке и обучению звонарей, обустройству православных храмов, организации современных колокололитейных производств. О роли колоколов в жизни России размышляет Александр ЯРЕШКО.

- Колокольное искусство было одним из начал, объединявшим Россию: церкви стояли по всей стране, и колокольный звон доносился от села к селу.

Вот история, услышанная в селе Левашово Ярославской области. В немногих церквях, где в то время сохранились колокольни, обычно не хватало больших колоколов. Потому что такие колокола после революции разбивали и уничтожали в первую очередь. А в этом селе я неожиданно для себя увидел огромный собор с полным набором колоколов. А в самом большом 500 пудов веса! Звонарь, пожилая женщина Валентина Пургина, рассказала мне, как когда-то в село приезжало начальство, чтобы снять колокола. Но женщины и старухи легли вокруг церкви и несколько дней не подпускали к ней никого. Милиционеры пытались выносить людей с сельской площади, но жители села проявили такое единодушие, что от них в конце концов отстали.

Или вот еще факт. Интересная династия звонарей есть в городе Печоры Псковской области. Во-первых, в Посковско-Печерском монастыре традиции колокольного звона передают монахи из поколения в поколение с XVI века. Но в тех же Печорах еще живет семья звонарей Ринусовых. В 70-е годы я записывал Николая Ринусова, который говорил: “Я звоню так, как звонили мои отец и дед”. В этом году я вновь побывал в Печорах и записал колокольный звон уже от сына - Леонида Ринусова, которому сейчас за 50...

Помню, я решил защищать диссертацию о влиянии колокольного искусства на музыку российских композиторов, а незадолго до этого Хрущев торжественно пообещал, что он скоро “пожмет руку последнему попу”. Потому тему мою восприняли с иронией, что ли: дескать, кому это теперь нужно? Но мне почему-то верилось, что колокола еще обязательно вернутся в нашу жизнь. Так оно и получилось.

В 1992 году я организовал первую в стране школу звонарей при Саратовской консерватории. И сейчас мои ученики работают во всех храмах Саратова, в других регионах России. Но для некоторых музыкантов это стало основной профессией. Например, для сестер-близнецов Татьяны и Светланы Пьянковых. Одна работает в женском монастыре звонарем, другая в церкви, обе поют и регентствуют - руководят хорами. Вообще роль женщин в истории колокольного искусства - отдельный разговор. Ведь в женских монастырях всегда звонили женщины-монашки, в народе их называли “звонарками” и “колотайщицами”.

Еще один мой ученик, Павел Кудинов, одновременно прекрасный вокалист и замечательный звонарь, лауреат российских и международных конкурсов. Сейчас он работает в Вене. Нашел там православный храм, помог развесить, наладить колокола и ходит туда звонить “для души”. А ученица Елена Садина сама теперь преподает в Бельгийской королевской школе корильонеров (звонарей).

Когда начали восстанавливать церкви, некоторые регионы России оказались в катастрофическом положении. Если на Севере и в Средней полосе России церкви хотя бы отчасти сохранились, то на Юге все храмы были разрушены, поскольку считались после гражданской войны оплотом казачества. Там вообще невозможно было найти ни одного звонаря. Похожая ситуация была и в Поволжье. В Саратове, например, в двух действовавших в городе храмах колоколов не было. Но, как выяснилось, колокола сберегли в оперном театре. Когда в городе разрушали церкви, умные люди забрали их туда и сохранили. И эти колокола мы вернули в храмы. Разумеется, с одной стороны, то, что происходит сейчас, можно назвать возрождением колокольного искусства. С другой, даже в московских церквях до последнего времени не было больших колоколов. Только недавно ситуация стала меняться. Но оцените масштаб предстоящей работы: в одном Краснодарском крае построена тысяча новых церквей, для них нужно 10 тысяч колоколов. А уже поступают заказы на российские колокола для православных общин из Греции, Америки...

Нашим производителям понадобилось около 10 лет, чтобы заново научиться отливать более или менее качественные колокола. Большое достижение - колокол весом в 72 тонны, который по благословлению Патриарха Алексия II и по инициативе президента Путина был отлит для Троицкой обители в Свято-Сергиевом посаде. Я считаю, что это добрый знак - дело идет на лад.

Есть легенда, что в сплав, из которого делали старинные колокола, якобы добавлялось серебро. Но когда в наше время попытались использовать такой сплав, то убедились, чем больше серебра, тем хуже звучание колокола.

Состав колокольной бронзы 80% меди, 20% олова вроде бы давно известен. Но это не значит, что не осталось никаких секретов, к тому же существует сложная технология литья. В старинных книгах, например, было написано, что при отливке колоколов, нужно добавить в сплав лопату навоза. Современные плавильщики эту рекомендацию проигнорировали, вроде бы смешно - навоз все равно сгорит, однако колокола получились у них с дефектом литья, с раковинами. Пришлось воспользоваться советом старых мастеров. Он помог. Теперь, правда, вместо навоза используют специальные химические добавки.

Кстати, вы слышали, что колокола обладают лечебными свойствами? Это не выдумки. В Минске мы проводили фестиваль колокольного искусства, и вот после его окончания ко мне подбежала женщина, стала благодарить. Оказалось, у нее заикался сын, мальчик лет 8 - 9. Не знаю, кто ее надоумил, но она поставила ребенка под большой колокол, ударила в него - и мальчик после этого стал нормально говорить. Позже я прочитал, что, оказывается, это старинный способ лечения заикания.

Мой коллега, доктор медицинских наук, петербуржец Андрей Гнездилов больше 15 лет использует колокольные звоны для лечения нервных болезней.

А вообще колокола, как люди, отличаются друг от друга. Я всю жизнь их слушаю и различаю: это бездушный колокол, это равнодушный, это тревожный, а это добрый... Да вы сами прислушайтесь!

Говорят, колокол - глас церкви. И это действительно так. Я много разговаривал с настоятелями храмов на эту тему и убедился, когда в церкви устанавливают звонницу с колоколами, число прихожан возрастает в разы. Простым любопытством людей это объяснить нельзя. Колокол - знаковый элемент для России и всей нашей культуры.

Куликов Андрей, соб. корр. “Труда”.

Саратов

Источник: "Труд"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):