Мониторинг СМИ

О крушении царского поезда под Борками 17 октября 1888 года

Вскоре исполняется 122 года с той поры, когда 17 октября 1888 г. под Харьковом, близ станции Борки потерпел крушение поезд, везший царя Александра III и его семью. Это историческое событие было широко известно в те далекие времена. Не забыли о нем и сегодня. Та катастрофа описана в учебниках и исторических книгах, подняты архивные материалы, опубликованы фотографии, на месте аварии стоит часовня… Казалось бы, все уже сказано. Однако хотелось бы взглянуть на событие тех дней в ретроспективе. Увидеть и факты прошлого, и факты настоящего через призму личностного восприятия человека, в жизнь которого вошел этот храм, воздвигнутый выжившими в память о погибших.

Часть I. О том, что все бывает неспроста

Давно хотелось написать об известном историческом событии, произошедшем под Харьковом, близ станции Борки осенью 1888 года, — крушении царского поезда. Но начну издалека. Так уж случилось, что знакомство с местом и предметом повествования произошло довольно необычным образом, наверное, не случайным. Есть такое выражение, которое гласит, что случайность есть Божественная предопределенность. Наверное, потому многие события, подчас разрозненные и малопонятные сами по себе, неспешно сплетаются в довольно крепкую нить связного рассказа. Не буду томить, начну.

«Разворачиваю букет и цепляю глазом небольшую статейку о каком-то крушении царского поезда под Харьковом»

Хорошо помню тот день, первые числа октября 1998 года, лил дождь и уже вечерело. Мы собирались в гости к своей куме, а мы очень дружим семьями много лет, и тут вспомнили, что завтра у Ленкиной (моей кумы) мамы день рождения. Нужны были цветы. Вопрос решался просто, хорошо, что вовремя вспомнили. Я в точку всеобщего сбора ехал на метро и купил, как сейчас помню, большой букет гвоздик, продавцом заботливо упакованный от дождя еще и в какую-то харьковскую газету. В свою очередь, у нас гостил наш киевский кум, мой друг детства, тогда совсем недавно рукоположенный во священника.Собрались мы в условленном месте и через некоторое время нажали на звонок. Радость была бурной и продолжительной! Поздравили маму и в пылу застольных разговоров только через некоторое время вспомнили о том, что надо бы цветы да в воду поставить! Разворачиваю букет и цепляю глазом небольшую статейку о каком-то крушении царского поезда под Харьковом. Вот дела! Не удержался и перечитал вслух. Написана она была на редкость бестолково, так, что до конца ничего и не понял, только привязка к Харькову была конкретной.Несмотря на градус веселья, мы сразу переключились на эту тему, и тетя Валя, завтрашняя именинница, вскоре сказала ключевые слова: «А я знаю, где это было! В Борках! Жила я там много лет, и часовня на месте крушения стоит до сих пор, не смотря на попытки взрыва». Опускаю все дальнейшие разговоры, главное, что призыв к действию уже прозвучал, а тетя Валя вызвалась все показать на месте.

«Полуразрушенная, обезглавленная, прекрасной архитектуры часовня своим строением уходила в толщу насыпи…»

Утром и поехали. Из Харькова дорога проходила по симферопольской трассе до старинного городка Мерефа, за которым нужно было свернуть налево, уже к Боркам. Проезжая по самой Мерефе, тетя Валя спросила: «А вы были на месте явления Озерянской иконы Божьей Матери? Там родник бьет, пять километров всего». Конечно, не были и тут же свернули в указанном направлении. С трудом, но нашли. Посреди села Озеряны, за танком, стоящим на постаменте, необходимо было свернуть на совершенно ровном месте в глубоченный овраг. Сначала мы этого даже не поняли, но когда увидели, было уже поздно — очень крутой спуск серпантином, а главное — размокший глинистый грунт, правда, слегка присыпанный щебенкой. Для начала нужно было спуститься, а там война план покажет. Оказалось, это был не овраг, а спуск с горы вниз к очень живописной долине. Мы словно попали в другое время. Из-под горы бьет родник, рядом стоит небольшая и очень ухоженная церквушка, чуть поодаль — несколько старых хат под соломенной крышей, одинокий пасущийся конь — и никого. Только Великая тишина!

Потрясенные, мы набрали воды в источнике и, поклонившись святому месту, решили не рисковать, а сразу ехать, куда собирались. С утра, не переставая, моросил дождик, который грозился перейти во взрослый осенний дождь. В общем, сели в авто и ... так легко выехали, как по сухому асфальту! Все это отметили.

До Борок было еще километров двадцать. В «Запорожце», который у меня тогда был, скучать не приходилось — тесно, шумно, людно и потому комфортно. Хорошо хоть заметили дорожный указатель «Борки», дальше через железнодорожный переезд и несколько сот метров в обратную сторону, вдоль насыпи.Полуразрушенная, обезглавленная, прекрасной архитектуры часовня, своим строением уходящая в толщу насыпи, сказала нам, что мы у цели. Огляделись. Все указывало на бившую здесь ключом в прежние времена жизнь: идеально спланированная территория; остатки старого запущенного сквера; вдали, метрах в трехстах, по прямой улочке виден памятный знак в виде гранитной стелы, в тело которой врезан барельеф с изображением царской семьи на месте катастрофы, да старинные здания.

Озерянский крестный ход

Оглядевшись немного, подошли к самой часовне и тут только увидели, что старая, покосившаяся, оббитая железом дверь слегка приоткрыта и изнутри доносятся звуки тихого пения панихиды.Сотворив крестное знамение, мы вошли. Через несколько мгновений панихида закончилась, и служивший священник обернулся к нам. С некоторым удивлением он поприветствовал нас и сказал, что ожидал делегацию из епархии и спросил, почему мы так опоздали. С еще большим удивлением узнал от нас, что мы не из епархии, а сами по себе, а батюшка, который приехал с нами, вообще не местный, киевский. С разрешения настоятеля мы сделали снимок внутреннего пространства часовни на память.

Дальше удивлялись только мы. И было чему. Оказалось, панихида, окончание которой мы слышали, служилась об упокоении всех погибших на этом месте ровно сто десять лет назад в ужасной железнодорожной катастрофе и с особым упоминанием членов императорской фамилии позжепочивших, но бывших здесь участниками. Панихида эта с момента аварии была ежегодной и предварялась большим крестным ходом с Озерянской иконой Божьей Матери с места ее явления до самой часовни. В крестном ходе всегда участвовал и государь император.

Ну, каково! Мы же только что весь этот путь проделали по наитию, не зная абсолютно ничего. Совершенно потрясенные услышанным, мы еще долго общались с отцом настоятелем, прежде чем, притихшие, отправились в обратный путь.

Такие события обычно сильно врезаются в память

Такие события обычно сильно врезаются в память. Именно так и произошло. Описывая все это через одиннадцать лет, даже не вспоминаю, а как бы вижу все в деталях и красках, как будто прошло только несколько минут. Как видно из фотографий, стараниями многих людей сама часовня и местность вокруг неё очень изменились. В лучшую сторону. За это время много чего и с нами произошло хорошего: и место жительства (случайно ли?) поменяли — живем всего в двадцати с лишним километрах от приснопамятной станции Борки, в пригороде; и про «Запорожец» давно забыли. Да и семья увеличилась. Все живы-здоровы. История этого необычного путешествия стала любимой и часто вспоминаемой, а к тем далеким событиям октября 1888 года появилось чувство хоть и маленькой, но личной сопричастности.

Так что дальнейший рассказ, теперь уже о самой катастрофе, обязательно последует, и он будет следующей частью этого повествования.

Геннадий Марченко, Харьков basart2007@yandex.ru

5 октября 2010

Источник: "Православие в Украине"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):