Мониторинг СМИ

Турция — Европа: кто на ком женится

В понедельник у многих людей на Земле появился повод для празднования: евреи отмечают Рош-ха-Шана — Новый, 5766 год, мусульмане начинают месяц великого поста — Рамадан. Немцы празднуют 15-летнюю годовщину со дня объединения своей страны, а в Люксембурге начинаются приготовления к «свадьбе тысячелетия» — переговоры о вступлении Турции в Евросоюз.

Свадьбой этот исторический процесс окрестили отнюдь не бойкие на язык репортеры. Такой термин впервые был использован турецким премьер-министром Реджепом Эрдоганом: в одном из разговоров со своим коллегой из Италии, Сильвио Берлускони, Эрдоган сравнил присоединение Турции к ЕС с католической свадьбой. Христианин Берлускони немедленно понял, на что намекает мусульманин Эрдоган: веселый праздник, громкое торжество — и союз, «покуда смерть не разлучит их».

Это было примерно три года назад. Турция переживала настоящий «европейский бум» — правительство умеренных националистов Эрдогана, пообещавшее гражданам страны вступление в ЕС «уже при жизни нынешнего поколения», пользовалось широкой поддержкой населения. 85% турок желали присоединиться к Европе. Сегодня количество про-европейцев падает с каждым днем. В данный момент, согласно опросам, их количество ниже отметки в 60 %. Сначала подспудное, а потом и явное нежелание многих европейцев принимать турок в свою большую семью отрезвило уже даже самых эйфорически настроенных жителей Турции.

И вновь Реджеп Эрдоган нашел весьма точное сравнение из свадебного лексикона: все новые и новые требования европейцев, возникшие накануне начала переговоров, да и само понятие «привилегированного партнерства» напоминают ему пир по случаю помолвки, во время которого один из будущих супругов вдруг предлагает партнеру: «Давай-ка останемся просто друзьями!»

«Остаться друзьями» туркам впервые предложила женщина: лидер немецкого Христианско-демократического союза и кандидат в канцлеры Германии Ангела Меркель. Сказать, что от этого ее отношения с турецким правительством ухудшились — значило бы сильно преуменьшить истинное положение вещей. Около года назад «железная фрау» посетила с официальным визитом Анкару, где должна была встретиться с Реджепом Эрдоганом, однако после того, как она прямо в аэропорту заговорила о «привилегированном партнерстве», турецкого премьера постигла скоротечная «дипломатическая болезнь», а переговоры с гостьей из ФРГ проводил министр иностранных дел Турции Абдулла Гюль.

Сами переговоры были выдержаны отнюдь не в духе взаимопонимания — по сути, Ангеле Меркель в дипломатичных выражениях было указано на дверь. Поэтому неудивительно: когда 18 сентября стало известно, что христианские демократы не набрали на выборах в Германии необходимого большинства, официальная Анкара отреагировала на это известие с восторгом. Ведь теперь, по мнению турецкого руководства, лидер антитурецкого блока Евросоюза, как минимум, к началу переговоров не могла вступить в игру.

Однако радость оказалась преждевременной: выпавшее из рук Ангелы Меркель знамя подхватили австрийцы. Именно австрийские депутаты Европарламента вновь заговорили о «привилегированном партнерстве», переняв в полном объеме аргументацию немецких консерваторов: Евросоюз не справится со включением столь огромной и густонаселенной державы, сначала нужно завершить процесс обустройства десяти стран-новичков. Кроме того, до сих пор остались нерешенными два вопроса, которые Европа вполне официально поставила перед Турцией: курдская проблема и признание Республики Кипр.

Если в одном из направлений — в решении курдского вопроса — правительство Турции, как минимум, пытается найти какие-либо положительные решения в европейском духе (в смысле, отказаться от политики эпохи Османской Империи а-ля «секир башка» и перейти к мирному урегулированию), то с Кипром, официальным членом ЕС, дело зашло в тупик. Хотя Эрдоган и лишил де-факто всяческой поддержки националистически настроенного руководителя Турецкой Республики Кипр Рауфа Денкташа, раскрывать объятия признанной в мире греческой Кипрской Республике турки не торопятся, запрещая использовать для транзита аэродромы и порты в северной части острова, где по-прежнему расквартированы 60 тысяч турецких солдат. Расквартированы, кстати, на территории, официально считающейся Евросоюзом. С января Австрия берет на себя председательство в Европейском Совете, что вряд ли улучшит настроение турок.

В самой Турции постепенно оживают старые противники присоединения к ЕС, чьим лозунгом, как и 50 лет назад, остается фраза: «Лучший друг турка — другой турок!» Они обвиняют европейцев в заносчивости и желании навязать туркам свою волю, в том, что Европа по-прежнему остается «христианским клубом» и не хочет видеть Турцию в своих рядах, так как эта страна исповедует ислам. Конечно, учитывая уже существующее 16-миллионное исламское население ЕС, такие обвинения, мягко говоря, кажутся беспочвенными, однако это же, в конце концов, не академическая дискуссия, где стороны вежливо выслушивают друг друга. На митинге спорам не место, место призывам! А призывы ясны: не хотите нас — а мы вас и подавно не желаем, вы еще приползете к нам на коленях (крайний вариант — «мы еще поставим вас на колени!»).

Руководитель крайне правой турецкой партии MHP (Партия Национального Движения) Ихсан Барутчу вообще прямым текстом сравнил Евросоюз с конем: «На него можно сесть лишь тогда, когда ты его укротил и можешь им управлять». Не менее известный и не менее националистически настроенный автор крупнейшей ежедневной газеты Hürriyet Эмин Гёладчан издевательски заметил: «Будь я европейцем — я бы сам побаивался принятия турок в Евросоюз. Неизвестно, кто тогда будет главой семьи».

Интересно, что даже в самом правительстве Эрдогана, похоже, левая рука порой не знает, что делает правая: заместитель премьер-министра страны Али Шахин официально называет «неподобающим» приглашение в Стамбул Папы Римского Бенедикта XVI (его позвал в гости патриарх греко-православной церкви Варфоломей I), а его непосредственный шеф Реджеп Эрдоган, узнав об этом, с горечью замечает: «Турция, как никто, умеет подкладывать свинью сама себе».

Тем не менее, на переговоры в Люксембург турецкая делегация явилась, оставив дома розовые очки. И турки, и европейцы, кажется, начали осознавать, что даже если эта помолвка состоится — свадьбе все равно не бывать. Шеф турецкого внешнеполитического ведомства Абдулла Гюль прямым текстом заявил, что Турция в случае чего готова отозвать свою заявку на вступление в Евросоюз. Эрдоган поддержал его туманными намеками на «рассматриваемые Турцией перспективы сотрудничества с иными союзниками», но, по мнению специалистов, премьер вряд ли захочет инициировать процесс «развода до свадьбы» ранее, чем через 2 года: именно тогда должна завершиться обширная программа финансовой помощи Турции со стороны Международного валютного фонда.

А пока процесс переговоров будет затягиваться, мировому сообществу будут демонстрироваться некоторые успехи на второстепенных направлениях — таких, как охрана окружающей среды. В этом вопросе Турция не только достигла европейских стандартов, но и кое в чем Европу обогнала.

Что же касается упомянутых Эрдоганом «союзнических альтернатив» — тут мнения экспертов расходятся. Менее вероятными выглядят варианты сближения Турции с Сирией или Ираном: во-первых, эти страны соперничают как с Турцией, так и между собой за лидерство в исламском мире, во-вторых же, как член НАТО, Турция в этом случае попадет в довольно двусмысленное положение. Дальнейшее сближение с Америкой вполне возможно, однако оно не зависит от результатов переговоров о вступлении в Евросоюз: откровенно говоря, европейские противники присоединения Турции одним из аргументов как раз и выдвигают проамериканскую политику турецкого правительства. Мол, со вступлением в ЕС 10 новых членов внутри Европы и так образовалось мощнейшее проамериканское лобби — к Великобритании примкнули поляки, прибалты и чехи — а если в эту компанию попадет еще и Турция, то не видать ЕС самостоятельной внешней политики, как своих ушей.

Существует еще вариант сближения Турции с Россией: личные отношения Реджепа Эрдогана с Владимиром Путиным весьма устойчивы, а за такой союз весьма активно ратуют турецкие военные, по-прежнему сохраняющие немалое влияние в стране. Однако прогноз внешней политики Турции — тема для отдельного анализа. По крайней мере, в данный момент ясно одно: повернется ли страна в конце концов к Европе, Америке или России, турки продолжают верить в слова Мустафы Кемаля по прозвищу Ататюрк: «Мы, турки, всегда двигались в одном направлении — на Запад».

Борис Немировский, Берлин

2 октября

Источник: "Росбалт"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):