Интервью

Директор Детского хосписа протоиерей Александр Ткаченко: Помощь ближнему – это христианский идеал

Основатель и генеральный директор первого в России Детского хосписа, настоятель нескольких храмов Санкт-Петербурга, лауреат Государственной премии РФ, член Общественной палаты Российской Федерации протоиерей Александр Ткаченко ответил на вопросы «Благовест-инфо».

- Отец Александр, недавно вы были избраны главой комиссии Общественной палаты РФ по вопросам благотворительности, гражданскому просвещению и социальной ответственности. Хочу поздравить Вас с этим избранием – в первую очередь, потому что оно, как мне кажется, стало еще одним шагом в признании пользы ваших трудов для всего российского общества. Но, конечно, новый пост связан не столько с почетом, сколько с новыми задачами, новыми вызовами.

Расскажите, пожалуйста, чем конкретно занимается и будет заниматься возглавляемая вами комиссия.

- В Общественной палате я возглавляю комиссию по вопросам благотворительности, гражданскому просвещению и социальной ответственности. Мы будем работать по этим трем направлениям. Для улучшения положения дел в благотворительной сфере мы планируем, прежде всего, заняться разработкой рекомендаций и предложений по острым и спорным вопросам благотворительной деятельности. Это, например, борьба с лжеволонтерством, этические проблемы: конкуренция, «серая» благотворительность, сбор средств на личные банковские счета через интернет и т.д. Нашей комиссии предстоит разработать конкретные механизмы участия граждан в решении социальных проблем страны. Что касается гражданского просвещения, то его основа – это воспитание духовности и умение сочувствовать чужому горю. Мы будем также привлекать внимание общества к теме социальной ответственности. Сейчас в сознании людей это понятие ассоциируется с ответственностью бизнеса перед обществом. Но на наш взгляд, тут стоит говорить об ответственности и других групп людей и институтов: конфессий, журналистики, искусства, спорта и т.д.

Деятельность комиссии по вопросам благотворительности, гражданскому просвещению и социальной ответственности, я уверен, скажется положительно и на возможностях оказания паллиативной помощи детям с тяжелыми заболеваниями, потому что в этом деле важны как усилия со стороны государства, так и помощь благотворителей и простых людей. Я хочу использовать весь накопленный нами опыт для развития системы паллиативной помощи в России. Нам необходимо сделать так, чтобы помощь детям с тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, а также родителям таких детей была качественной и доступной в разных уголках страны.

- Когда Вы впервые познакомились с деятельностью хосписов? Когда пришла идея открыть такое учреждение в России? Получали ли Вы помощь от зарубежных коллег, имеющих опыт в этом деле?

- Еще будучи студентом духовной семинарии, я заинтересовался работой священников в медицинских учреждениях. В США мне удалось пройти курс подготовки больничных капелланов, где я на собственном опыте испытал, что чувствует человек, которому поставили страшный диагноз. В 1997 году я был рукоположен в священники, и уже в Николо-Богоявленском соборе Санкт-Петербурга, где я начал свое служение, мы начали по мере сил помогать семьям, которые столкнулись с заболеванием ребенка. Поначалу это была просто инициативная группа людей. Мы ухаживали за шестью-семью семьями, в которых тяжело болели дети. Но, поскольку наша деятельность получила известность, к нам стало обращаться все большее и большее количество людей, и стало понятно: для того, чтобы помочь, надо объединять усилия. Так в 2003 году мы создали фонд «Детский хоспис». Выездная служба социальных педагогов и психологов оказывала пациентам помощь на дому. В 2006 году было создано Медицинское учреждение «Детский хоспис», число выездных бригад возросло, и в них появились уже специалисты-медики. До открытия стационара оставалось четыре года.

- Созданный вами в 2003 году Санкт-Петербургский детский хоспис – первое в стране учреждение подобного типа. Существуют ли сегодня в России, спустя 14 лет после его основания, другие такие же учреждения? И, для сравнения: когда появились детские хосписы в других странах – в частности, на Западе? Сколько их сейчас? Сколько хосписов приходится на общее количество тяжелобольных детей в этих странах и сколько у нас?

- На данный момент система оказания паллиативной помощи в России находится в процессе становления. По данным Министерства здравоохранения РФ, в 2016 году в стране действовали 2 стационарных детских хосписа и 38 отделений паллиативной медицинской помощи детям в 24-х регионах России. В 19 субъектах детские койки паллиативной помощи отсутствуют в принципе. Данные о том, сколько конкретно детей нуждаются в паллиативной помощи, сильно разнятся. Эта цифра колеблется от 40 тысяч до 200 тысяч. Что касается зарубежного опыта, то не стоит его переоценивать. Детские хосписы как медицинские учреждения, оказывающие паллиативную медицинскую помощь комплексно в разных форматах, существуют в Англии и Канаде. В США больше распространен формат выездной службы. Что касается Европы, то тут можно отметить опыт Польши, но в целом же в Европе такая форма оказания паллиативной помощи детям не развита.

- Можно ли понять ваши слова так, что в области паллиативной помощи детям Россия не отстает от Запада?

- Россия не то что не отстает, Россия опережает западные страны в этом вопросе. Первый детский хоспис был открыт около 25 лет назад в Англии, второй в Канаде, третьим стал как раз наш хоспис. Третьим в мире. В Германии, например, сейчас создаются хосписы для взрослых, но что касается детских, то пока европейские специалисты только обсуждают на различных профессиональных конференциях, как это можно было бы сделать. В Польше разве что накоплен некоторый опыт оказания паллиативной помощи детям, на этом все. Сегодня европейцы приезжают к нам, чтобы познакомиться с нашим опытом, перенять какие-то практики и использовать их в дальнейшем, создавая у себя подобное учреждение. В ближайшее время мы, например, ожидаем делегацию из Бельгии.

- Я читал, что заботу о умирающих принесло в Европу христианство – в античном мире вслед за Гиппократом считали, что врачи не должны протягивать руку неизлечимо больным. Если спросить «Яндекс» или «Гугл» об истории хосписов, получишь ответ, что в средние века существовал некий прообраз хосписов, но впоследствии такие учреждения исчезли и были возрождены сначала в середине XIX века Жанной Гарнье во Франции, затем – в конце того же столетия ирландскими монахинями в Дублине. Хосписы в современном смысле этого слова возникли уже в середине ХХ века в результате деятельности англичанки Сисили Сандерс. Во всех этих случаях речь идет о религиозно мотивированном служении.

Сегодня многие критики говорят, что в странах Запада забота о ближнем зачастую оторвана от христианских идеалов. Что ее, скорее, следует рассматривать в контексте общегуманистических идей, заботы о правах человека.

В этой связи возникает вопрос: насколько связана и связана ли вообще сегодняшняя паллиативная медицина с христианскими идеалами?

- Разумеется, связана. Я не согласен, что «на Западе забота о ближнем зачастую оторвана от христианских идеалов». Помощь ближнему – это уже само по себе христианский идеал. Более того, это один из краеугольных постулатов не только христианства, но и любой из мировых религий. Если не углубляться во всесторонний философский анализ и говорить в контексте паллиативной помощи, то я не вижу тут никакого противоречия между христианскими идеалами и общегуманистическими ценностями. Как на Западе, так и у нас многие благотворительные фонды, связанные с религиозными организациями, помогают людям, в том числе страдающим тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, вне зависимости от их вероисповедания, национальности, идеологических воззрений. Люди, работающие в этих организациях, таким образом через деятельную помощь ближнему выполняют свое служение Господу.

- Хотел бы тогда задать еще один вопрос. Сложились ли у Вас контакты с теми людьми на Западе, кто рассматривает паллиативную медицину именно как религиозное служение? Если да, то получали ли Вы от них конкретную помощь? Какую именно? Можете ли Вы назвать какие-то конкретные реализованные проекты? Существуют ли новые проекты взаимодействия с христианами на Западе?

- Да, у нас есть успешный опыт сотрудничества с зарубежными религиозными благотворительными фондами.

Наш главный партнер – католический фонд «Kirche in Not», с которым мы дружим практически с самого начала своей деятельности.  Вы знаете, что в свое время мы реконструировали здание Николаевского сиротского пансиона в парке «Куракина Дача», и в 2010 году там открылся первый государственный хоспис для детей Санкт-Петербурга – СПб ГАУЗ «Хоспис (детский)». В 2014 году Автономной некоммерческой организации «Детский хоспис» правительство Санкт-Петербурга передало для капитального ремонта здание в Павловске, там расположится хоспис для детей Ленинградской области и других регионов РФ. Мы реконструируем здание усадьбы Пржевальского в Домодедове, для того чтобы дети Московской области так же, как петербуржцы, могли получать комплексную паллиативную помощь. И помощь фонда «Kirche in Not» в строительстве новых стационаров неоценима. На благотворительные средства, перечисляемые этим папским фондом, нам удалось покрыть крыши, обустроить кухни, провести внутренние коммуникации в ремонтируемых помещениях. В свое время именно благодаря «Kirche in Not» у нас появилась выездная служба для оказания помощи пациентам на дому.

Хотел бы в этой связи выразить особую благодарность руководителю Русского отдела «Kirche in Not» Петру Викторовичу Гуменюку, который, как только узнал о нашем деле, с огромным энтузиазмом принял участие в подготовке и реализации совместных проектов.

Я не устаю повторять: боль ребенка не имеет границ. С нашими друзьями-католиками мы не спорим о догматах. Мы объединяем усилия для того, чтобы здесь и сейчас помочь тем, кто больше всего нуждается в нашей помощи.

- Расскажите, пожалуйста, о религиозной составляющей в деятельности Вашего хосписа – если, конечно, так можно сказать. Понятно, что Вы – глубоко верующий человек, служитель Церкви. А Ваши сотрудники? Все ли они практикующие православные? Или верующие других конфессий и религий? Пытаетесь ли вы говорить с вашими пациентами – в частности, с теми детьми, которые родились в неверующих и нецерковных семьях, – о Боге, приблизить их к Церкви? Бывали ли случаи обращения к вере этих пациентов? Или, может быть, наоборот, перед лицом тяжелейших страданий кто-то терял веру?

- Прежде всего, хотел бы отметить, что детский хоспис вырос из деятельности служителя Русской Православной Церкви, каковым я был и являюсь по сей день, но все-таки это светское учреждение. В нашей работе мы выделяем не религиозную составляющую – правильнее сказать, «духовную». Духовная помощь может принимать разные формы в зависимости от потребностей пациентов и родителей. Совместное творчество, наслаждение природой, общение с животными, разговоры по душам и т.д. – все это разные формы духовной заботы. Если пациент или его родители чувствуют потребность развивать отношения с Богом (как бы человек ни определял для себя Абсолютное Священное Начало), мы всячески способствуем этому.

Конечно, во многом религия до сих пор является единственной и наиболее действенной психотерапией смерти. Поэтому общение со священником органически входит в систему духовной помощи больным. Но, хочу подчеркнуть, духовная поддержка в хосписе основывается на принципах межконфессионального подхода. Детский хоспис – не место для проповеди. Это место для служения, для разговора о жизни, судьбе и смысле страданий; место для встречи с Богом лицом к лицу. И не важно, если представления о Боге у вас с пациентом и его родителями не совпадают: мы уважаем духовный выбор семьи и стремимся сделать так, чтобы к мусульманину пришел имам, а к иудею – раввин, атеиста мы стремимся поддержать в его духовных поисках какими-то другими способами.

То же самое касается и наших сотрудников. Разные мотивы приводят людей – как сотрудников, так и волонтеров – в Детский хоспис, есть среди них верующие люди, есть атеисты. Мы уважаем выбор каждого. Принципиальное значение для нас имеют профессиональные качества, квалификация и компетентность специалиста, а также искреннее и бескорыстное желание помогать, видеть в каждом человеке личность и уважать ее. Альтруизм и милосердие – это ведь ценности универсальные.

- В последнее время много говорят о специфических проблемах, связанных с так называемыми «помогающими профессиями», к которым, вне всякого сомнения, относится работа в хосписе. В частности, это проблема выгорания. Также приходилось слышать, что мотивы людей, вставших на путь служения слабым, больным, умирающим, не всегда бывают кристально чисты – кто-то пытается решить таким образом свои собственные психологические проблемы. Насколько справедлива эта мысль? Приходилось ли Вам увольнять кого-то из сотрудников, поняв, что они пришли в хоспис «не для того»? Часто ли «выгорают» ваши сотрудники? Как можно противостоять этому? Не приходили ли Вы сам и в уныние, когда, например, понимали, что не можете помочь умирающему ребенку или когда не удавалось получить необходимую материальную поддержку для хосписа?

- Ежедневная помощь неизлечимо больным детям и семьям, столкнувшимся с тяжелым заболеванием ребенка, действительно, требует от сотрудников Детского хосписа, с одной стороны, высокого профессионализма, а с другой – огромных эмоциональных и личностных затрат. Для такой работы нужен высокий уровень мотивации, конструктивной мотивации. Я всегда говорю: чтобы помогать другим, ты должен сначала разобраться с собственным предназначением и решить все те важные задачи, которые Господь поставил перед тобой как перед человеком, как перед гражданином, как перед личностью. Нельзя помогать людям, руководствуясь принципом «ведь кому-то хуже, чем мне». Принимая человека на работу в Детский хоспис, мы рассматриваем его как профессионала и как человека, стараемся понять, что его привело к нам. Мы обращаем внимание на личностные качества, человек должен ясно осознавать, он будет иметь дело с людьми, которые переживают глубочайший стресс.

Профессиональное выгорание в хосписе – явление распространенное. Когда регулярно соприкасаешься со смертью, пропускаешь через себя чужую боль, разделяешь с родителями горечь ухода ребенка, нельзя остаться спокойным и невозмутимым. Это естественно, когда чужое горе вызывает в нас отклик и не оставляет нас равнодушными. Так или иначе, человек начинает проецировать ситуацию на себя, думать о собственной смерти, беспокоиться за родных и близких. Поэтому в хосписе так важна квалификация специалиста. Важно уметь сочувствовать, но не отождествлять себя с пациентом и понимать, что пределы твоей помощи ограничены. Для профилактики синдрома эмоционального выгорания мы придерживаемся гибкого подхода в организации работы: важно видеть, справляется ли сотрудник с нагрузками, обсудить, какие трудности в работе у него возникают и почему и т.д. Тут важна чуткость и взаимная поддержка. Да, некоторые сотрудники выгорают, и тогда им надо уйти. Заняться чем-то другим, отдохнуть душевно, и потом, возможно, вернуться с новыми силами, мыслями, идеями. 

Устаю и я. Но это не уныние. Главное, что позволяет преодолевать усталость, временные трудности – вера в Бога, служение Литургии и причащение Святых Христовых Тайн. В этом я и нахожу силы, чтобы продолжать вверенное мне служение.

- Вы посвятили хоспису (или, может быть, правильнее сказать: хосписам?) почти полтора десятка лет жизни. Какие моменты запомнились Вам больше всего? Какие из них были самыми радостными, а какие, наоборот, самыми горькими?

- Работа в Детском хосписе меняет отношение человека к жизни. Философия Детского хосписа сводится к фразе «Если нельзя добавить жизни дней, то нужно добавить дням жизни». Следуя этому принципу, начинаешь ценить каждый прожитый день, каждое событие обретает вес и значимость, грустное оно или радостное. Стремишься жить здесь и сейчас, проживая каждое мгновение максимально полно.

За эти, как Вы правильно сказали, почти полтора десятка лет, удалось достичь многого, пережить многое. В 2010 году мы открыли первый в России государственный детский хоспис. Такой, о котором мечтали дети, который планировали создать сотрудники. Конечно, это было большой радостью. В 2011 году мы открыли Паллиативный центр в Ольгино – еще один Дом, в котором дети, приехавшие на лечение в Санкт-Петербург, могли бы остановиться, восстановить силы и т.д. Близятся к открытию хосписы в Павловске и Домодедове, и это тоже будут радостные события, которые ознаменуют успешное окончание одного этапа в работе и в жизни и начало другого.

Самые горькие моменты работы в Детском хосписе – конечно же, это уход пациентов. Совсем недавно в стационаре от нас ушли два ребенка... Мы долгое время прожили вместе: один из ребят находился в хосписе два года. Мы старались окружать их заботой и делали все, что в наших силах, чтобы смягчить их страдания и боль. Они ушли в мир лучший, и все, что нам теперь остается – молиться за них… И с теплотой вспоминать время, которое мы провели вместе, которое, как чашу, наполнили до краев радостью, любовью, заботой друг о друге.

- В конце хочу задать чисто практический вопрос. Каковы источники финансирования Вашего хосписа? И могут ли наши читатели как-то помочь Вам? В том числе через пожертвования?

- Санкт-Петербургский Детский хоспис – это партнерство трех организаций: Автономной некоммерческой организации «Детский хоспис», Санкт-Петербургского автономного учреждения здравоохранения «Хоспис (детский)» и Благотворительного фонда «Детский хоспис». Каждая организация в рамках юридического поля обладает разными возможностями, но вместе они дополняют друг друга, позволяя оказывать комплексную и качественную паллиативную медицинскую помощь детям. СПб ГАУЗ «Хоспис (детский)», будучи государственным учреждением, получает финансирование из бюджета Санкт-Петербурга, но оно не может покрыть все потребности учреждения. Поэтому тут очень важна помощь наших некоммерческих организаций. АНО «Детский хоспис» и одноименный благотворительный фонд существуют исключительно за счет пожертвований юридических и физический лиц.

Помочь детям с тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, которые находятся на попечении Детского хосписа, может любой желающий. Сделать пожертвование можно онлайн на нашем сайте www.детскийхоспис.рф, вы можете также сделать банковский перевод. Наши реквизиты:

Автономная некоммерческая организация «Детский хоспис»
(сокращенное наименование АНО «Детский хоспис»)
ИНН 7814658786 / КПП 781401001
ОГРН 1167800053618
Р/с 40703810827000003920
ПАО «Банк «Санкт-Петербург»
К/с 30101810900000000790
БИК 044030790
ОКПО 79753961 ОКАТО 40270561000 ОКОГУ 49014
ОКФС 50 ОКОПФ 71 ОКТМО 40321000

- Спасибо, отец Александр! Хочу пожелать вам помощи Божией в вашем непростом служении, а маленьким пациентам хосписа – облегчения их страданий.

- Спасибо Вам!

Вопросы задавал Дмитрий Власов

Фото с сайта http://детскийхоспис.рф

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):