Репортажи

Россия и Западная Европа – история архитектурной дружбы

Цикл лекций известного искусствоведа начался в Москве

Фото: Ю.Зайцева / blagovest-info.ru

Москва, 1 октября, Благовест-инфо. «Истории архитектурной дружбы» – так назван цикл лекций известного историка архитектуры Юлии Ратомской, который она начала читать 25 сентября в Культурном центре «Покровские ворота». Цикл из четырех лекций призван обратить внимание на архитектурные истории, раскрывающие связи древнерусского зодчества XII-XVI веков с европейскими влияниями. Курс основан как на широко известных сюжетах, так и на новых научных исследованиях.

Открывая этот цикл, Джованна Парравичини, научный сотрудник КЦ «Покровские ворота» и представитель Фонда «Христианская Россия», отметила, что лекции могут дать представление об «архитектурных переменах, которые выражают дружбу между двумя разными мирами – Западной Европой и Россией». Рассказ Ю.Ратомской, учёного секретаря Музея архитектуры им. А.В. Щусева, позволит заинтересованным слушателям (а их на первой лекции было очень много) понять, как взаимодействие разных традиций в каждую эпоху «обогащает и позволяет создать каждой стране совершенно новые, оригинальные дружественные образы».

Обычно о взаимодействии между Западом и Востоком в древнерусской архитектуре принято говорить со времени Ивана III и Василия III, когда в Москву были приглашены итальянцы, построившие Кремль и несколько знаменитых храмов. Ратомская напомнила, что Аристотелю Фиораванти, построившему Успенский собор Московского Кремля – «главный храм русского православия, символ Москвы и русской культуры», было поручено возвести его похожим на Успенский собор во Владимире и таким образом символически обозначить духовную преемственность Москвы через Владимир от Киева и далее – от «второго Рима» – Константинополя. Русские летописи отмечают «эффект узнавания»: увидев белокаменные храмы Владимира, итальянский зодчий сказал: «Это наших мастеров дело». «И он был в значительной степени прав, потому что в формировании Владимиро-Суздальской архитектуры огромную роль сыграли итальянские мастера», – сказала Ратомская, объясняя таким образом, почему надо «искать итальянский след» уже начиная с XII века.

Поэтому первую лекцию она назвала «Домонгольская архитектура и романика». Первые каменные храмы на Руси в XI в. строили греческие мастера. Спасский собор в Чернигове, киевская София, Золотые ворота с надвратной церковью и Десятинная церковь, Софийские соборы в Новгороде и Полоцке и другие сооружения в первые полтора столетия после принятия христианства на Руси – это крестово-купольные храмы, которые следовали византийским традициям. Но лектор считает, что их нельзя назвать провинциальной византийской архитектурой: при всем сходстве с греческими памятниками, в русских явно «проглядывают индивидуальные особенности». 

Успенский храм в Чернигове (реконструкция). Фото: studfile.net

Успенский собор Киево-Печерской лавры – древнейший монастырский храм, он стал «богосозданным» прообразом всех монастырских соборов Киевской Руси до XIII в. Его возводили греческие зодчие. Но уже в его «репликах» (например, в Успенском храме Елецкого монастыря в Чернигове) «прочитываются узнаваемые романские черты»: аркатурный фриз в сочетании с поребриком, который заменяет греческий меандр; однослойная техника кладки плинфы, благодаря которой храм не выглядит «полосатым»; и т.д. Те же мастера в Чернигове украшают Борисоглебский собор резными капителями с экзотическими зверями, иконографические аналоги которых обнаруживаются в Испании и напоминают капители в итальянской Павии. Так, через декоративные элементы, не меняя общей крестово-купольной структуры храма, «романика обогащает традицию, которая пришла из Византии и воспринималась уже как местная», – отметила Ратомская.

Спасский собор в Полоцке (реконструкция). Фото: studfile.net

Шаг за шагом она прослеживает в храмах XII века новые элементы, которые привносят европейские мастера. В Кирилловской церкви в Киеве впервые появляется внутристенная лестница вместо лестничной башни («тоже романская традиция»). Трехлопастные арки (влияние готики), традиционные для романики крестообразные окна, клеймение плинфы латинскими буквами отличают уникальный Спасский собор Ефросиниевского монастыря в Полоцке. В Борисоглебской церкви в Кидекше, помимо романского перспективного портала и романских же ниш, появляется омфалий – своего рода редуцированный амвон-кафедра. Барабан Спасского собора в Переславле-Залесском украшается городчатым орнаментом, аналоги которого находятся в Польше и т.д.

Что можно сказать о мастерах, имена которых не упоминаются в источниках, но именно они основали традицию, названную впоследствии «русская романика»? Можно предположить, что это были строительные бригады из разных европейских земель, входивших в состав Священной Римской империи, в первую очередь – из Германии и Италии. По словам Ратомской, традиции итальянских и германских мастеров часто были взаимосвязаны, они могли работать вместе в одной путешествующей артели: например, собор в Модене, рельефы которого считаются прототипами рельефов Владимирских храмов, украшал резьбой мастер Гульельмо (об этом сохранилась надпись), но некоторые свидетельства говорят о том, что он был выходцем их Германии. А в строительстве грандиозной базилики в Шпейере (Германия) принимали участие итальянские мастера. Крайне трудно поэтому определить национальное происхождение романской традиции.

На Руси во время феодальной раздробленности у каждого удельного князя были свои амбиции, которые он старался воплотить в том числе и в строительстве, нанимая иноземных мастеров. Сохранившиеся домонгольские храмы свидетельствуют, что в их создании принимали участие зодчие из Италии, Германии, Польши, которые передавали свои навыки и приемы русским мастерам. Особенно ярко и неоспоримо об этом свидетельствует архитектура Владимира периода Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Ряд построек символизируют преемственность от Киева и Царьграда, утверждают новый столичный статус Владимира.

Так, в устройстве подпружных арок проездной конструкции Золотых ворот Ратомская видит явные переклички с уникальными арками Дуомо в итальянском Тоди. Для строительства Успенского собора были приглашены специалисты от императора Фридриха Барбароссы, они возвели «реплику киевского Успенского собора, но в романских одеждах». Здесь появляется столь узнаваемый романский аркатурный фриз на «висящих» колонках; «пальцы», на которые опираются базы других колонн (известны аналоги в Германии и Италии); разнообразные фасадные рельефы, подобные которым тоже встречаются в этих странах. Башня замка в Боголюбово тоже отсылает всеми своими элементами и к собору в Модене, и к германским постройкам. Для специалистов очевидно, что здесь работала смешанная бригада иноземцев, которые при этом создавали не копии европейских сооружений, а «новую русскую архитектуру». «Все эти традиции очень быстро становились местными и воспринимались как обязательные», – сказала лектор.

Дмитровский собор во Владимире. Фото: dzen.ru

Смешанные «интернациональные» бригады работали и на строительстве храма Покрова на Нерли, Дмитровского собора, обновляли Успенский собор – об этом свидетельствуют как конструктивные элементы, так и разнообразная и причудливая резьба, в которой искусствоведы усматривают как стилистические, так и иконографические параллели с романскими памятниками. Узнаваемые «пухлощекие» маски, львы с улыбкой-«восьмеркой», «абсолютно итальянские» фигуры святых в круглых медальонах, резные сюжеты с царем Давидом и многие другие – их появление нельзя объяснить мастерством только русских резчиков (которые наверняка работали вместе с иноземцами и, возможно, даже использовали некие «книги образцов»), здесь очевидна рука и навыки выходцев из стран, где создавалась романская архитектура.

Фото: ppt-online.org

Говоря о том, как романское влияние на Руси создавало местную, русскую архитектуру, Ратомская упомянула также собор Михаила Архангела в Смоленске. Его ближайшим «родственником» можно считать собор в Падуе, который «одарил» смоленский храм «готическими» пучками лопаток. Этот эффектный прием оказал «невероятное влияние на современников», его «цитировали» строители храма св. Параскевы на Торгу в Великом Новгороде, псковского Троицкого собора и другие.

В рамках одной лекции трудно было рассказать о всех домонгольских храмах. Конечно, не остались без внимания переплетения византийских и романских мотивов и в Рождественском соборе Суздаля, и в Георгиевском храме Юрьева-Польского. Ратомскоя упомянула «устойчивое мнение классиков отечественного искусствоведения», которые утверждали, что в XIII в. на Руси работали уже только русские мастера». Но новые исследования свидетельствуют, что происходит интенсивный «обмен традициями», и новые мотивы попадают на Русь «через конкретных людей, которые это видели в Европе». «Кажется, дальнейшие исследования позволят нам более предметно об этом говорить и показывать культурную общность, которая неожиданным образом складывается в далекой восточной Руси. Казалось бы, это никак не влияет на судьбы Священной Римской империи, тем не менее отражает некоторые культурные процессы, которые там происходят», – заключила выступавшая.

Она пригласила на следующую лекцию цикла «Истории архитектурной дружбы», которая состоится 23 октября в КЦ «Покровские ворота» и будет посвящена теме «Итальянцы в Московском Кремле».

Юлия Зайцева    

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):