Патриарх Павел старался вернуть доброту людям, которые ей обнищали
15 ноября исполнилось 10 лет со дня смерти Патриарха Сербского Павла
Патриарх Павел. Фото с сайта srpska.ru
Разве нам нужно сегодня купаться в крови?
Однажды в середине 1990-х патриарх Павел проводил заседание Синода Сербской Церкви. Разгорелся спор, и он достал газету с карикатурой, представлявшей его в виде силача. Поскольку патриарх был низкого роста и сухощав, рисунок выглядел издевательски. Патриарх сказал членам Синода: «Вы думаете, что я слабый и меня легко переубедить, а вот каким меня считают противники».
Газета была близка к Вуку Драшковичу, известному сербскому писателю-националисту и одному из самых ярких лидеров оппозиции президенту Слободану Милошевичу. За несколько лет до того, когда Драшкович был арестован, патриарх Павел написал Милошевичу письмо с просьбой его освободить.
Время не остановить, и сегодня в России сербские фамилии Драшкович, Ражнатович, Караджич, даже Милошевич, как и вообще перипетии кровавой и бурной балканской истории 1990-х годов, превратились в темный лес расходящихся тропок.
Патриарх Павел все больше становится для нас образом с фото – седобородым невысоким священником в штопаной-перештопанной им самим рясе, сидящим на сидении трамвая или благостным архиереем перед Престолом, залитым светом сквозь окна апсиды.
Мы можем представить себе так, будто ходил по улицам Белграда живой праведник, а народ тихо замирал и умилялся. А вот и нет.
Подвиг патриарха был в том, что он искал компромиссы между противоборствующими сторонами, а в результате при жизни терпел нападки со всех сторон.
В самом начале его патриаршества, в сентябре 1991 года, в Белграде были митинги за и против власти. Патриарх Павел выступил перед оппозицией: «Пришел я сюда с трона святого Саввы попросить Вас в интересах всего рода нашего, чтобы, имея в виду общий интерес в столь тяжких обстоятельствах и бедствиях народа нашего, мы обсуждали бы все эти вопросы наши там, где это следует делать, мирным образом и чтобы разошлись в мире.
Пойду я и на ту, другую сторону, и их тоже попрошу в столь тяжких обстоятельствах разойтись… Все это наш народ. Разве нужно нам сегодня купаться в крови?!»
От властей он терпел за то, что заступался за оппозицию и говорил, что Слободан Милошевич коммунист, а Христианство использует ради своей власти и что именно он ответственен за национальную катастрофу.
Оппозиция намекала, что он «человек Милошевича», потому что патриарх искал компромиссные решения в отношениях с властями, ходил на официальные приемы и принимал у себя президента с семьей.
Когда он говорил о военных преступлениях хорватов и мусульман и о том, что этнические сербы могут вести оборонительную войну, на него восставали хорваты и мусульмане. Когда он говорил, что и сербы вели себя бесчеловечно или о том, что нужно сохранить людей и не ввязываться в большую войну с НАТО, его называли предателем сербские националисты.
Когда он говорил, что аборты – это национальное бедствие, то его мешали с грязью феминистки.
Фото с сайта alchetron.com
Синод против Патриарха
В Церкви тоже все было непросто. Синод отменил его решение. Патриарх Павел поставил подпись под документом, который делегировал Слободану Милошевичу право вести переговоры в Дейтоне о мире в Боснии от лица боснийских сербов.
Подпись предстоятеля Сербской Церкви имела не юридическое значение, а скорее символом морального одобрения. Синод ее денонсировал в специальном заявлении 22 декабря 1995 года, объявив подпись не обязывающей ни для Сербской Церкви, ни для патриарха как Ее предстоятеля, то есть фактически выражением личного мнения. Архиереи были настроены резко против Милошевича.
Они считали, что он будет договариваться с Западом, исходя из своих политических интересов, а не из интересов боснийских сербов и Сербской Церкви. По их логике, подпись патриарха давала ему карт бланш, а Церкви, которой лидеры боснийских сербов были ближе, чем официальный Белград, потом пришлось бы нести за эти соглашения ответственность.
В речи при своей интронизации 2 декабря 1990 года патриарх Павел сказал, что его программа уже давно написана, потому что это – Евангелие.
Благую Весть он нес людям в стране, переживавшей гражданскую войну, где больше 80% называли себя православными, но регулярно в церковь ходили 3-6% (данные опросов 2005 и 2017 годов, в 1990-е меньше людей называли себя православными, но храм посещало столько же).
Фото с сайта reuters.com
Патриарх на митинге
Очень интересно смотреть не только фото, но и видеозаписи интервью патриарха Павла. Их можно найти в Youtube с английскими субтитрами, да и сербский язык более-менее понятен. Мягкая речь, простая, но литературная, умные глаза, внимание, доброжелательность, – все то, что у нас называют «врожденной интеллигентностью».
Про святого патриарха Всероссийского Тихона до избрания говорили «тих он», слишком добродушен, как он сможет вести Церковь во время революции и гражданской войны? Смог. И патриарх Павел, который тоже «тих», но смог.
Оставаясь аскетом, молитвенником и тружеником (он не просто служил раннюю литургию в патриархии, куда мог прийти любой желающий, но и сам исповедовал на ней), патриарх отнюдь не был отгорожен от мира. До тех пор, пока старость и болезни не приковали его к постели, патриарх Павел активно участвовал в сербской общественной жизни.
Например, в 1997 году он, 83-летний старец, выходил на митинг, чтобы в его присутствии полиция не устраивала жесткий разгон, а демонстранты не бесчинствовали бы.
После войны в Косово он проехал с охраной KFOR через албанские поселки послужить молебен, на который не пришел никто из косовских сербов, потому что была вполне реальная опасность быть убитыми.
Хотя известно, что патриарх Павел передавал деньги нуждающимся, жертвовал облачения, рясы, главное его дело благотворительности – нематериально. Он старался вернуть доброту людям, которые ей обнищали.
Он учил озлобленных, что цель не оправдывает средства, а исходящее от земного могущества сияние не тождественно Свету Христа. Что с Христом незазорно и проиграть, а мораль выше политического прагматизма. Что «Я посылаю вас как овец среди волков», а не «с волками жить – по волчьи выть».
Он говорил: «Если бы ради сохранения Великой Сербии требовалось преступление, я никогда не дал бы на это согласие. Пусть исчезнет тогда Великая Сербия.
Если бы таким образом требовалось сохранить и малую Сербию, я не дал бы согласие и на это. Пусть исчезнет и малая Сербия, только чтобы не было крови. Нет, такой ценой – нет! Если бы такой ценой надо было бы сохранить последнего серба и я сам был бы этим последним сербом, не было бы моего согласия.
Пусть мы исчезнем, только в этом исчезновении останемся людьми Христовыми».
Именно это мужество быть добрым и терпеть за свою доброту ото всех и был его удивительный подвиг.
Туфли Патриарха Павла. Фото с сайта reddit.com
Аскетизм Павла и минимализм эмира
Как ни странно, аскетизм сегодня вполне привычен и даже в моде, как и доступность известных людей, которые ездят в трамвае. Глянцевые журналы пишут об ответственном потреблении. Эмир Дубаи, приезжая в Лондон, фотографируется в метро в простой белой майке.
Вы едва ли удивитесь новости о том, что миллиардер из Кремниевой долины проникся философией «сделай сам» и стал шить себе новую одежду и зашивать старую. Вы сами можете сесть на низкоуглеводную диету или стать веганом, то есть фактически строго поститься.
Разница в том, что эмир хочет показать, какой он европеец, в городе, где мэр ездил на велосипеде, миллиардер тешит свое эго ощущением, что деньги дают ему свободу жить, как он хочет.
Патриарх Павел ходил пешком и сам шил себе ботинки не потому, что он хотел что-то доказать, показать или даже миссионерствовать своим видом. Он был монах и понимал так, что монах просто и должен быть таким. Вот он приехал в монастырь, увидел, что там что-то сломалось, а он может починить. Он брал молоток и чинил. Видел людей, которым плохо, он тоже шел и чинил, старался исправить. И вот это очень важно: простота – это быть, а не слыть.
Сергей Мельников
15 ноября 2019
Источник: Милосердие.Ru
Ваш Отзыв
Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
На главную | В раздел «Мониторинг СМИ»
| 
