Благовест-Инфо

Вознесение. И ты теперь не только сын, но соработник, соратник и друг

Много всего уже сказано в проповедях и книгах о событии Вознесения Господня… Главные слова, главная мысль Христова, так и этак переданная Им ученикам, в разных ракурсах развернутая Им в Евангелиях, сопровождает мои размышления и переживания по поводу этого события: «Я и Отец одно» (Ин. 10:30). Где же быть Сыну, как не с Отцом? Он не может не вернуться к Отцу, не быть с Ним – единым и одним, таково свойство любви – соединять. Но – любовь ведь и к ученикам, к людям? Как же Он может уйти от них? Антиразлука – свойство любви, и Он не может не остаться с теми, кого любит: «…Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28:20).

В Воскресении и Вознесении Своем, о которых мы читаем в Евангелиях, Христос относится к ученикам уже не только как к ученикам, но и как к братьям по плоти, и как к детям, усыновляя их Отцу.

Если говорить о признаках, по которым можно понять христианское устроение человека, понять в ближнем то, насколько вера в Бога и понимание Бога органичны в его жизни (конечно, не злоупотребляя таким «определением», не меряя всех вокруг неким «харизмометром», ведь наше рассуждение всегда так чревато возможностью соскользнуть в осуждение), то для меня среди этих признаков есть и такой: как именно человек относится к своим собственным детям, насколько он понимает, что ребенок – не «мое продолжение», не «моя собственность», но человек, посланный Богом в мир, личность, отдельная от родителя и связанная с ним не обусловленностью и вынужденным подчинением, но любовью и свободой.

Умение быть со своим ребенком в отношениях свободы – чрезвычайно важная вещь; научившись этому, можно научиться и быть в отношениях послушания (от «слышать»), любви и свободы с Богом, одно без другого не бывает.

Ты должен – принять

– Ты уходишь? Ты должен быть там, где должен быть?..

– Конечно.

– А я как?

– Но ведь Я должен быть и с тобой, потому ухожу – но и остаюсь с тобой тоже.

– Не понимаю, как это, разум не вмещает… Но верю Тебе во всем. Раз так говоришь – значит, так и есть.

– Ты не должен верить Мне – слепо, сынок. Ты должен – принять.

– Что принять?

– Если Я люблю тебя – то не могу не отодвинуться, не дать тебе свободу. Ты ведь должен расти, жить и действовать сам.

– Действовать?

– Да. Я сделал нечто очень важное здесь, в этом мире. А нечто тоже очень важное – еще только предстоит делать тебе… Иначе – без твоего участия – никакого преображения этого мира не получится. Я остаюсь навсегда ВМЕСТЕ с тобой – но не ВМЕСТО тебя. Понимаешь?

– Кажется, да… Скажи, вот еще Ты говорил о Духе…

– Да, Я дам тебе Его. Это Дух жизни, прими Его. Он даст тебе силы на всё. Если…

– Если?

– Если, конечно, ты согласишься. Это Мой Дух, и Я хочу, чтобы Он был и твоим – общим для нас. Но не могу просто взять и навязать Его тебе: то, что Я хочу, чтобы ты делал в этом Духе – дело творческое, а творчество не бывает по указке или насильно, не бывает и автоматически, «по наследству»… Мне важно, чего хочешь, что любишь, что выберешь – ты сам. Ведь теперь ты Мне не только сын, но и соработник, соратник и друг.

Так ведь Он же со мной до скончания века

…В день Вознесения Господня мне иногда кажется, что я, как и Его ученики, мужи галилейские, до сих пор стою на Елеонской горе, растерянно разинув рот, и смотрю вслед Ему в небо. Я вспоминаю слова, сказанные когда-то митрополитом Антонием Сурожским в проповеди на праздник Вознесения: «Из столетия в столетие Церковь призвана быть телом Христовым, ломимым во спасение человечества». Так значит, это мы призваны, это я – призван, и подумать только – к чему!.. Но разве я смогу?! За эти две тысячи лет я не стал ни сильнее, ни умнее, ни праведнее, куда там! И никому не помогу, и сам сгину!.. И вот уж черное отчаяние, как волна тьмы из моря житейского, готово накрыть меня с головой…

Но я вовремя вспоминаю: так ведь Он же со мной до скончания века – это раз. Он рядом, Он поможет. В конце концов, не зря Он, Воскресший, унес на Себе в Царство к Отцу знаки нашей бренной слабости и нашего человеческого достоинства – позорные раны, полученные на кресте; о них говорил один из святых: «Антихрист будет во всем иметь вид Христов, кроме одного – не сможет нести на себе раны крестные, ибо они уничижают гордость его».

А два… Это простое житейское правило, которому еще в детстве меня учила бабушка: «Глаза боятся, а руки делают».

Пока ум терзается мучительным искушением – ощущением собственной (и не только) немощи, греховности и недостоинства, делай что-то прямо сейчас, не обращай внимания на демонов уныния, на их нытье, что, мол, «все бесполезно»!

Да, в том самом океане мира сего твоя лодочка, частица флота Церкви-спасительницы, весьма убога, утла и неустойчива – но делай что можешь, ежедневное и посильное, возьми хотя бы иглу и как-нибудь латай свой личный парус, чтоб был более-менее цел. И верь: когда грянет буря – лодочка твоя не утонет и еще и послужит спасением для кого-нибудь утопающего, потому что Сам Господь наполнит твой залатанный парус новым, свежим ветром Духа Святого.

Священник Сергий Круглов

6 июня

Источник: "Православие и мир"