Мониторинг СМИ

В советское время в Кичменгско-Городецком районе храмы восстанавливали хитростью

Церковь Рождества Богородицы в Жаровихе. sobory.ru

Кичменгско-Городецкий район — самый восточный в Вологодской области, расположен на границе с Костромской и Кировской областями. Я часто бываю в тех краях, интересуясь историей района, и каждый раз узнаю что-то новое. В том числе о восстанавливаемых храмах.

Краевед-энтузиаст

Лучше узнать историю и жизнь Кичменгско-Городецкого района мне помогает краевед, почетный гражданин района Петр Михайлович Лукин. Благодаря энтузиазму Петра Михайловича в селе в сквере Воинской Славы появилась Аллея героев — галерея бюстов Героев Советского Союза, кавалеров ордена Славы трех степеней и полного георгиевского кавалера. Кроме того, в сквере по инициативе Петра Михайловича и благодаря усилиям энтузиастов установлены памятные знаки в честь разных родов войск. Последнее приобретение — пушка времен Великой Отечественной войны.

А когда в этом году Петру Михайловичу исполнилось 70 лет, местная газета «Заря Севера» отдала целую страницу под его лучшие заметки за последние три десятилетия. На моем журналистском веку я впервые видел, чтобы «районка» так чествовала своего внештатного автора. Как вспоминает сам Петр Михайлович, порой его небольшие пуб-ликации в газете вызывали такой шум, что проводились специальные совещания. Но теперь многие благодарны ему, сумевшему разглядеть то, что ныне является гордостью района.

Население — несколько человек

На этот раз Петр Михайлович предложил мне поездку в далекую деревню Жаровиху. Честно говоря, поначалу мне не хотелось под вечер ехать неизвестно куда, но Лукин любого уговорит. Он так расписывал, какие там дали, тишина, что отказаться было уже невозможно. И вот мы едем с его товарищем в Жаровиху, сворачиваем с шоссейного полотна на лесную дорогу, настолько утрамбованную, что ехать одно удовольствие.

Вот и Жаровиха — как и говорил мне Петр Михайлович, с раздольями, скошенными полями и валками сена. Когда-то деревня была очень длинной, со множеством крестьянских хозяйств. Но теперь здесь живут лишь в нескольких домах, в сезон пасут колхозных телят.

В покосившейся и прокоптившейся от курева и печного дыма избе живет пенсионер Саня, который надеется только на одного человека — почтальона из соседней деревни. Она приносит ему пенсию и продукты. У Сани в избе можно выдержать минут пять от силы: в горле першит, начинается кашель, как у конченого курильщика.

Дураков нет. Есть труженики

Мы идем в дом Леонида Пустохина. Здесь совершено другой коленкор, уже на входе постелены половики, на жердочках висят веники и всякие травки, кругом порядок. Инструменты висят и лежат на отведенных им местах, в горнице идеальная чистота.

Леонид живет один, гостям обрадовался, стал хлопотать насчет чая, что-то доставать из печи. Мы выкладывали свои угощения, в том числе большой арбуз. Леонид живет в родительском доме. Когда-то в колхозе была работа, но потом все изменилось, да и мать не мог одну оставить. А о том, чтобы куда-то ее пристроить, у мужчины и мысли не было. И потом он вдруг подумал, что теперь может найти себе дела еще больше, чем раньше. В этом-то году с лесными дарами не слишком хорошо, а ведь бывали лета, что сил не хватало вынести из леса тоны ягод и грибов.

Но опять же Леонид не растерялся — заготовил столько веников, что люди к нему в очередь становятся. Был и один местный уроженец, ныне имеющий московскую прописку. Думал «взять на дурачка» — купить веники за копейки, а потом за нормальные деньги продать. Да не на простака нарвался.

Нет, у Леонида с работой вообще никаких проблем. Чего ему не хватает, так это часов в сутках. Вот сейчас в деревне силами энтузиастов стали возрождать храм Рождества Пресвятой Богородицы. Возможно, при советской власти раскатали бы по бревнышку один из самых старых деревянных храмов района, если бы он не находился рядом с деревенским погостом да не приспособили бы его под хранилище. А уж когда установили новую главку, покрасив ее в голубой цвет, то храм словно ожил. Люди, проезжающие мимо деревни, оглядываются, улыбаются.

Престольный праздник со штями

Мой приезд совпал с престольным праздником деревни — Рождеством Пресвятой Богородицы. Приехали те, кто давно уже живет в райцентре, гости из ближайших деревень — Леонид с радостью всех принимал. Накрыли стол, заварили чай, ждали, когда кто-то еще приедет. А хозяин тем временем вынимал из печи чугунок со штями. Это у нас в западных районах щи, а у кич-городец-ких — шти. У нас с капустой да зеленым крошевом, там же варят с геркулесом и овсяными хлопьями. Вроде бы одна область, а предпочтения в еде разные.

Но сидеть долго не пришлось, гости повспоминали былое, посмотрели на дома — кто где жил — и пошли к храму. Как раз туда приехал из Кичменгского Городка отец Сергий и молодой священник отец Андрей. Уже потом, когда кончилась служба и прошли крестным ходом, батюшка Андрей, узнав, что я собираю материал о восстанавливаемых храмах, предложил приехать в село Кобыльск. Я чуть было сразу не рванул, но отец Андрей меня остановил, сказал, что следует передохнуть после этой поездки, а уж потом вновь собираться в дорогу.

Снова еду — под гармонь

Обстоятельства сложились так, что уже через неделю я опять был в благословенных кичменгско-городецких краях. Пока ехал, на телефон пришло сообщение от знакомого из Кичменгского Городка, что ключ лежит под такой-то половицей, что дом протоплен, а продукты в холодильнике. Да, есть у нас на Вологодчине такие места и такие люди… В общем, у меня было где переночевать.

Утром субботнего дня за мной приехал Петр Михайлович Лукин, а за рулем сидел, как потом выяснилось, один из лучших председателей своего времени Николай Васильевич Панов. Он напомнил мне Льва Толстого. Большой человек с окладистой седой бородой и тихим голосом.

Ехать до Кобыльска было долго, и всю дорогу нас сопровождали песни и игра кич-городецкого гармониста Михаила Рыбина. Хозяин боевой «девятки» как чувствовал, что поставить в магнитолу: мы ехали мимо убранных полей, желтеющих деревьев, аккуратных домов — каменных, деревянных, с небольшими резными балкончиками и окнами, украшенными деревянным кружевом. Душа пела вместе с Рыбиным, сердце радовалось.

Слава местных овощей

А Николай Васильевич по дороге рассказывал, как председательствовал, что выращивали и сколько косили. Так как область наша находится в зоне рискованного земледелия, то основной упор у колхоза был на молочное животноводство и овощеводство. Целые поля были отданы под лук, морковь, свеклу, которые потом убирали, высушивали и отправляли в регионы Крайнего Севера. Приезжие заготовители буквально бились за то, чтобы именно в их конторы отправлялись кичгородецкие сушеные овощи. По словам «купцов», когда их готовили, на кухнях стоял такой аромат, как будто овощи только что сорвали с грядки.

Панов любил свою работу, любил людей и заботился о них. Весной, когда была самая большая вода, за десять дней колхоз завозил по реке необходимую технику, а магазины наполнялись различными товарами — хватало до будущей навигации. Николай Васильевич лично зимой добирался по нескольку дней на председательском уазике до Вологды и сидел до полуночи в высоких кабинетах, чтобы их хозяева подписали нужные бумаги.

Панова уважали. Когда как-то у них в половодье снесло мосты, он лично позвонил тогдашнему первому секретарю обкома КПСС Валентину Купцову, и тот помог навести порядок. Купцов прилетел на вертолете, пересел на трактор и поехал на место ЧП. А экипажу вертолета строго приказал все молоко доставить на маслозавод, чтобы не пропало.

Церковь? Очаг культуры!

Чего только не было в жизни Николая Васильевича, но он всегда старался работать и жить для народа. А мой провожатый Петр Михайлович Лукин тогда был начальником отдела культуры района. И он, и Панов понимали: в Кобыльске уникальная церковь Илии Пророка, и ее надо спасать. Но кто даст деньги на реставрацию? И Петр Михайлович принял неоднозначное для той поры решение. На первом этаже, где сейчас проходят службы, пристроили кинобудку и сделали библиотеку — это уже был очаг культуры, и деньги на его содержание дали. Но и здание, которое теперь проходило по документам как дом культуры, должно было иметь приличный вид. Высокое начальство, узнав про хитрость, вызывало на ковер, грозило карами вплоть до увольнения. Но дело делалось, нашлись московские мастера, которые начали заниматься реставрацией.

Вновь звучит молитва…

Не без волнения я заходил в храм. На стенах виднелись росписи, стояли иконы, мы зажгли свечи, привезенные мной из Соловецкого монастыря. А потом мы поднялись на второй этаж, где раньше был зрительный зал. Я представил, как это было: ряды кресел, большая красивая сцена. Здесь проходили концерты, колхозные собрания. А люди, сидящие в зале, видели образа святых, сцены из Святого Евангелия. На подмостках пионеры восхваляли тех, кто закрывал храмы и монастыри, а зрители за их спинами видели роспись по сюжету Тайной вечери.

И вот спустя много лет в храме опять звучит молитва, отец Андрей служит литургию и надеется на то, что храм будет жить. И радуется старый председатель. Но вот что его тревожит, так это то, что народ из Кобыльска уезжает. В этом году закрыли школу, трех оставшихся учеников возят за пятнадцать километров в соседнее село. А здание школы стоит сиротой. И если ему не дадут новую жизнь, оно постепенно развалится. Будет так же стареть, как когда-то полноводная река Юг, кормилица. По ней возили в город на лодках молоко, сплавляли лес, на заливных лугах косили траву. А теперь берега зарастают, река мелеет… Но все надеются, что сюда придут люди, потому что возрождается храм.

Сергей Рычков

19 октября 2018

Источник: 35 Медиа

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):