Благовест-Инфо

Деревянные церкви пожарного Алексея Тряпицына: как уберечь от огня

В Архангельской области возрожден Почезерский храмовый комплекс XVIII века

Почезерский погост

10 августа в Кондопоге сгорела Успенская церковь — уникальный образец северного деревянного зодчества, датированный 1774 годом. Именно ее мы видим в первых кадрах фильма «...А зори здесь тихие» Станислава Ростоцкого. А 11 августа в деревне Филипповская на территории национального парка «Кенозерский» Архангельской области освящали колокола Почезерского погоста — уникального памятника деревянного зодчества XVIII–XIX веков. Его реставрация длилась около 30 лет. Добираться туда пришлось 16 с лишним часов на поезде, а потом еще 3 часа на машине. Часть пути — если и не бездорожье, то настоящее испытание.

Статус объекта культурного наследия федерального значения кенозерской святыне не помог. В начале 80-х две церкви и колокольня Почезерского погоста находились в аварийном состоянии. Частичные консервационно-реставрационные работы культовой постройки провел студенческий отряд «Атеист» — такое взаимоисключающее сочетание возможно только у нас. К полноценной реставрации ансамбля вернутся лишь в 2001 году. А в 2002-м российские и норвежские специалисты провели операцию по подъему спецоборудования 200-тонной шатровой церкви Происхождения Честных Древ, заменили старые бревна на новые, используя уникальный метод «лифтинга».

Места эти многим теперь знакомы благодаря фильму «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» Андрея Кончаловского. Снимался он здесь, а в 2014 году был показан на Венецианском кинофестивале. Главную роль сыграл сельский почтальон Алексей Тряпицын — ныне командир поста пожарной части деревни Вершинино, где и квартировала съемочная группа, а теперь и гости, прибывшие на открытие деревянного памятника. Здесь же на горе стоит еще одна уникальная постройка — Никольская часовня XVIII века, ставшая символом Кенозерья. Она тоже из дерева. Поблизости — офис парка с огромной фотографией Кончаловского на стене и цитатой о том, как выбирал из 50 претендентов героя, прежде чем встретил сельского почтальона Тряпицына.

Всякое тут рассказывают про Кончаловского — порой фантастические истории. Будто его группа задолжала за гостиницу чуть ли не два миллиона, но областное начальство покрыло все издержки. Как-никак Кончаловский прославил Кенозерье. Рассказывают, что спаивал народ перед съемкой. Кому-то обидно за все Кенозерье, так неприглядно показанное в фильме. Любые объяснения, что это не документальная картина, а игровая, где присутствует вымысел, не производят никакого впечатления. Местная журналистка назвала фильм антипропагандистским: опозорили людей, а они совсем не такие. Многие возмущены тем, что утро главного героя начинается под телепрограмму «Модный приговор». Ну не может сельский почтальон так поздно вставать. В общем, сплошная неправда, и разговоров хватит на годы.

Повариха Нина Васильевна, кормившая во время съемок Кончаловского, стала местной знаменитостью. Как говорят ее земляки, привык столичный режиссер к стряпне Юлии Высоцкой. Но и Нина Васильевна не подкачала. Оценил он ее умения. Кенозерские рецепты позаимствовала супруга Кончаловского — известная кулинарка. А Нина Васильевна теперь кормит туристов. К ней привозят самых важных начальников на пироги из печи. Сама она — из деревни Погост, где с недавних пор живет недавно женившийся Алексей Тряпицын.

Бывший почтальон Алексей Тряпицын

В фильме мальчишка Тимка говорит ему, что почты скоро не будет. Тряпицын отвечает: «Почта всегда будет. Она нужна». Сам он на почте уже не работает. Говорит, что после фильма удачный случай подвернулся — пошел работать в пожарную часть. Она в самом центре деревни Вершинино — как новенькая сияет желтой краской. Да и почту, знакомую нам по фильму, не узнать. Ее обновили, лишили аутентичности. Туристы к ней приходят. Как-никак символ почтовой службы бескрайней России.

Места здесь инновационные, как выяснилось. Директор местной школы организовали родительский патруль, чтобы подростки не выпивали, не хулиганили. В пятницу-субботу-воскресенье, когда в деревне проходит дискотека (вход для взрослых — 30 рублей), несут родители вахту. Увидят загулявшего школьника после 22 часов — отведут домой. Родители нарушителя обязаны заплатить штраф. Дети здесь работают экскурсоводами, водят группы туристов. Мы познакомились с перешедшей в 8-й класс Сабиной — она оказалась соседкой Алексея Тряпицына, подружкой его падчерицы.

Почезерский храмовый комплекс — один из шести сохранившихся ансамблей-тройников Русского Севера: две церкви и колокольня, возведенная заново. Освящал возрожденную святыню епископ Плесецкий и Каргопольский Александр. А потом на новую колокольню поднялся Владимир Петровский, и над округой разлился колокольный звон.

На следующий день прошла первая за последние 90 лет литургия в храме Происхождения Честных Древ Животрепещущего Креста Господня и состоялся крестный ход. Принимали в нем участие жители близлежащих деревень, некоторые из них снимались у Кончаловского. К ним присоединились 11 крепких мужчин, работавших когда-то в студенческом отряде «Атеист». Приехали кто из Архангельска, кто из Вологодской области. Смотрелись как спортивная команда: в синих футболках, на спинах фамилии — Владыкин, Кислый, Люхотнели… Теперь им за 50. С ними — повариха, жена одного из бывших стройотрядовцев. Вспоминают молодость как самые счастливые времена.

В 1986 году студенческий стройотряд провел ремонтно-реставрационные работы, благодаря которым храмовый комплекс избежал разрушения. В конце 80-х они — студенты спортфака Архангельского пединститута — приезжали работать в эти края. Их руками сделано многое. Они показывают на детали куполов, знают почти каждое бревнышко… Главного «атеиста» Сергея Старицкого наградили архиерейской грамотой за усердный труд на благо Православной церкви.

В тот же день открылась экспозиция «Почезерский погост: история, архитектура, приход» — прямо в церкви и колокольне, где представлены фотографии духовенства, местных жителей, коров… — все то, чем жива эта земля. Выступил хор Валаамского монастыря. Местные жители приготовили угощение: пироги с рыбой, уху, блины, угощали чаем. Особенно быстро «ушли» малосольные огурцы с рассолом…

В соседних деревнях Кенозерья тоже сохранились старинные постройки. В деревне Зехново — часовня Св. апостола Иоанна Богослова XVIII века, поклонный крест, отреставрированная водяная мельница. В Тарышкине — самая маленькая часовня в России: часовня-крест Успения Пресвятой Богородицы. В деревне Шишкино работает единственный в нашей стране музей эпического наследия «В начале было Слово» — и тоже деревянный. Как все это богатство сохранить, уберечь от огня?..

Открывая Почезерский храмовый комплекс после многолетней реставрации, директор Национального парка «Кенозерье» Елена Шатковская заплакала. Потом мы поднялись на колокольню, где и поговорили.

— Многое пережил этот ансамбль. Его закрывали, разрушали, сбрасывали кресты, «небеса» и иконы… Норвежские и российские плотники заменили сгнившие бревна на новые по норвежской технологии «лифтинг». В 2010 году и без того скудное финансирование реставрационных работ прекратилось. Но парку повезло: на юбилей Ломоносова прилетел Владимир Путин, и финансирование было возобновлено. Причем не Минкультом, а Министерством природных ресурсов и экологии. Впервые ведомственная разобщенность была преодолена в 2012 году. Отреставрировали четыре комплекса «небес». В 90-е годы, когда все разрушилось, казалось, что поднять такую махину невозможно. Не знаю, что такое счастье, но сейчас я счастлива.

Деревянное зодчество — один из главных вкладов России в мировую культуру. У нас погибло уже 75 процентов памятников русского деревянного зодчества. А ведь это бренд нашей области. Нигде нет такого количества памятников. Необходимо принять программу культуры Русского Севера — иначе мы потеряем их, как только что потеряли шедевр мировой культуры в Кондопоге. Мы участвовали в разработке такой программы, но концов ее не найти — она затерялась в недрах Министерства культуры.

А еще хотелось бы человеческого отношения надзорных органов, инспекции по охране памятников к тем, кто пытается это богатство сохранить. Важно, чтобы действия инстанций носили не запретительно-наказательный характер, а поощрительный. Потому что собираются люди, готовые отдать душу, деньги, время, отпуска этому делу, — и спасибо им огромное за то, что они делают. Нужна поддержка на всех уровнях. Тогда многое можно сделать. Очень много у нас запретов, бюрократических барьеров — их невозможно уместить в одной голове…

— После пожара в Кондопоге встает вопрос: как уберечь деревянные храмы от огня?

— Я не знаю. Деревянные памятники горели во все времена. Конечно, у нас есть средства пожаротушения, сигнализация, постоянный пункт охраны. Тем не менее мы ни от чего не застрахованы. Если кому-то захочется поджечь, то это произойдет. И никакие средства пожаротушения не спасут. Это же дерево, оно горит… Я постоянно переживаю: ведь рядом с храмом проходит дорога, поблизости заканчиваются границы нашего парка. Ходят лесовозы, рубят лес за пределами охранной зоны. Кому и что взбредет в голову? Перелезть через ограду не составит большого труда. Что в такой ситуации делать? Думаю об этом круглосуточно.

Мы еще должны как-то возродить жизнь в этой деревне. Привели в порядок один дом. Туда на будущий год приедет жить семья. Нам передали бывший дом псаломщика.

— Получается, что защитные меры вроде пропитки неэффективны?

— Они могут только замедлить пожар. У нас есть порошковые наполнители, которые сработают в нужный момент. Но дай Бог, чтобы ничего этого не случилось.

— А что означает табличка внутри храма: «Порошок! Не входи!»?

— Это специальные смеси, которые применяются при пожаротушении. Порошок высыплется в определенный момент.

…Уникальность нового комплекса еще и в том, что он будет использован и как музей, и как культовое учреждение. Епископ Плесецкий и Каргопольский Александр объяснил: «Мы можем теперь здесь молиться. Обычно подобные памятники либо полностью церкви передаются, либо не передаются совсем. А у нас — совместное использование. Нам не у кого учиться. По такому пути еще никто не ходил».

Вечером после торжеств мы встретились с Алексеем Тряпицыным в его доме в деревне Погост. После разговоров о том о сем (и о Кончаловском, конечно) переходим к сугубо профессиональным темам. Как-никак он командир поста пожарной части. Говорим о том, что можно сделать для защиты уникальных деревянных строений.

— Предотвращаем-то возгорания не мы, — говорит Алексей, — а те, кому принадлежит этот памятник, здание, сооружение. Мы отвечаем за свою деревню. Важно следить за состоянием электрики, чтобы все было сделано по норме. Должен быть рядом какой-то водоем. У парка своя пожарная часть. Вы ее, наверное, видели. Если что-то случается в деревне, они приезжают на помощь. И мы им помогаем в случае необходимости. У нас был случай, когда ребенок гулял и вылил канистру бензина. Взрослые не уследили. Надо быть очень внимательными…

Светлана Хохрякова

16 августа 2018

Источник: "Московский комсомолец"