Благовест-Инфо

С крестом и скальпелем

Тамбовчане сохранили память о необычном святом ХХ века

Первый в России музей святителя Луки Крымского создали в Тамбове благодаря пожертвованиям горожан, которые знали его лично или унаследовали реликвии от родственников. В годы Великой Отечественной "хирург в рясе" управлял местной епархией и курировал 150 военных госпиталей.

Памятник установлен перед домом-музеем, в котором проживал святитель Лука в период пребывания на Тамбовской кафедре. Фото: Информационно-издательский отдел Тамбовской епархии

Стены помнят

"Дом Луки" в тихом центре, недалеко от Покровского собора, знают не только набожные старушки. Мемориальную доску на здании повесили еще в 1991-м - до канонизации святителя. Чтить архиепископа Луку (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого) тамбовчане начали благодаря главврачу городской клинической больницы Якову Фарберу. Однажды он увидел в Риге портрет неординарного хирурга и понял, что мальчишкой встречал этого человека в Тамбове. Навел справки, и вот…

- В 1978 году, когда и подумать было страшно о том, чтобы увековечить память священнослужителя, при ГКБ открылся музей истории медицины Тамбовской области с экспозицией об архиепископе Луке. Потом появилась доска на доме электромеханика Зайцева на улице Комсомольской, 9, где владыка снимал две комнатки в 1944-1946 годах, - рассказал мэр Тамбова Сергей Чеботарев. - В 1994-м именем архипастыря назвали саму больницу, рядом поставили его бюст (первый памятник священнослужителю в постсоветской России. - Прим. "РГ"). А теперь мы установили монумент, подаренный Российским военно-историческим обществом, и заложили основу дома-музея. В других городах такие здания не сохранились.

Вещи и документы, связанные с пребымассанием Луки Крымского на Тамбовщине, собраны в краеведческом музее. Но выставлена лишь малая их часть. Несколько лет назад власти решили выкупить дом Зайцева. Деньги собирали всем миром. Сначала приобрели ту часть, где жил святитель. Обстановку воссоздали по воспоминаниям тамбовчан.

В распоряжении архиепископа Луки было 30 квадратных метров. В гостиной стоял прямоугольный стол, частично застеленный скатертью: на одной стороне он обедал или пил чай, на другой - читал, изучал документы, работал над проповедями и лекциями для врачей.

"Свободных дней почти нет. По субботам два часа принимаю в поликлинике. Дома не принимаю, ибо это уже совсем непосильно для меня. Но больные, особенно деревенские, приезжающие издалека, этого не понимают и называют меня безжалостным архиереем. Это очень тяжело", - писал Войно-Ясенецкий сыну.

- Для духовного общения он мог провести гостя в кабинет-келью - крошечное помещение с письменным столом, кроватью, иконами и огромным количеством книг. Большинство их владыка раздарил перед отъездом в Крым. Горожане приносят нам эти томики - медицинские издания, сочинения святых отцов - с круглой печатью "Доктор медицины, профессор Ясенецкий-Войно". Он пользовался ею всю жизнь, - пояснила главный научный сотрудник областного краеведческого музея Галина Абрамова.

Хозяева второй половины дома скоро переедут в новую квартиру, и к 11 июня 2018 года - церковному дню памяти святителя Луки - откроют все здание.

- Переносить экспозицию из краеведческого музея не будем: материала очень много. Организовать регулярные экскурсии пока невозможно - инфраструктуры нет. Но, если интерес к келье-кабинету будет велик и до официального открытия, станем пускать небольшие группы по записи, - сообщила Галина Абрамова.

"Иди не хромая и поминай меня"

В коридоре дома на Комсомольской стоит чемодан конца 1930-х (с такими уезжали в ссылку), на стенных полках - пачка бинтов 1942 года и скальпели врачей, которые работали вместе с владыкой в Тамбове. Доктора и пациенты на него только что не молились - Войно-Ясенецкий делал операции, на которые никто не решался.

“С появлением в регионе святителя Луки количество хирургических вмешательств выросло в четыре раза, а смертность сократилась

Как консультант он посещал городские больницы и около 150 госпиталей по всей области (в каждом было от 500 до тысячи коек). Обучал врачей. С его появлением количество хирургических вмешательств в регионе выросло в четыре раза, а смертность сократилась.

Мать тамбовчанки Ирины Дмитриевой работала в эвакогоспитале и хорошо запомнила хирурга в рясе, с крестом и панагией под белым халатом. В гражданское платье архиерей не переодевался и в "церковном" виде заседал, например, в президиуме на врачебных конференциях.

Коллег он всегда спрашивал, крещены ли дети, и мог совершить таинство у себя в келье: люди боялись вести ребенка в храм.

- Вообще отношение владыки к детям - самое трогательное, что мы встречаем в воспоминаниях земляков, - отметила Абрамова. - Когда он принимал больных ребят на дому, то на прощание всегда говорил что-нибудь теплое и отламывал им кусочек от сахарной головы, чтобы приободрить, дать надежду…

Детям запоминались его руки - большие, сильные. Пожилые тамбовчане вспоминают, что на службах епископа Луки в Покровском соборе, где яблоку негде было упасть, малышей передавали над головами - поближе к солее. Взрослым он дарил книги. Медсестрам, которые ему ассистировали, - теплые рукавички или чулки, шарфик, платочек. В доме-музее есть расшитое бисером пасхальное яйцо - владыке помогали сестры закрытого Вознесенского монастыря, это явно их работа.

Духовным чадам архиерей вручал фотографии с напутствием. Один из снимков достался Серафиме Акимушкиной - хирург спас ее от неминуемой, казалось, ампутации. "Стала крепкой нога твоя, Сима. Иди же не хромая по пути Христову и поминай меня, исцелившего тебя", - написано на обороте.

- Тамбовский период жизни святителя недооценен, - считают местные чиновники. - Хотя именно здесь он, по собственному признанию, в полной мере ощутил себя архиереем. Здесь получил известие о присуждении ему Сталинской премии I степени за "Очерки гнойной хирургии". Сюда приезжал к нему для беседы советский "обер-прокурор Синода" - уполномоченный по делам религий Георгий Карпов, думая, что владыка открывает подпольные церкви.

Ушел в народ

Историю святителя Луки Крымского сегодня знают многие. Напомним вкратце. До революции работал земским доктором, а отпуска проводил в столичных библиотеках и анатомических театрах. Талантливый хирург везде был нарасхват. Из-за туберкулеза жены Войно-Ясенецкий перевелся в Ташкент, где в 1919-м его впервые арестовали большевики. Все обошлось, но супруга от волнений ослабела и умерла. Валентин Феликсович остался один - с четырьмя детьми от шести до двенадцати лет.

Он ушел в работу с головой, получил кафедру в университете. При этом стал активным прихожанином православного собора, а вскоре и священником. В 1921 году местные чекисты устроили показательный суд над "врачами-вредителями", которые якобы гноили пациентов. Обошлось.

Через пару лет его стали преследовать "по-настоящему". К тому моменту профессор был тайно пострижен в монашество с именем Лука и рукоположен в епископы. Его выслали в Енисейск, затем в Туруханск и дальше в заполярную глушь. Как хирург он вел обширную практику, проводя в примитивных условиях сложнейшие операции. Как архиерей - устраивал богослужения, крестил детей и проповедовал. Отбыв ссылку, вернулся в Ташкент и вышел на покой, принимал на дому. Его арестовали якобы за соучастие в убийстве сумасшедшего ученого (тот пытался воскресить умершего сына) и сослали на Север.

Несмотря на репрессии, он занимался наукой, читал лекции и оперировал. В 1937-м ему вменили создание контрреволюционной организации и отправили в Красноярский край. Работая в больнице, владыка изучал новинки зарубежной медицинской литературы и совершенствовал свой знаменитый труд - "Очерки гнойной хирургии".

В начале Великой Отечественной он отправил телеграмму главе Верховного Совета СССР Михаилу Калинину: "Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться". Так будущий святитель и попал в Тамбов. В 1946-м его перевели в Симферополь, через несколько лет он ослеп и оставил хирургию.

Умер в 1961 году. В 2000-м - прославлен в сонме новомучеников и исповедников российских.

Ирина Манаева

9 ноября 2017

Источник: "Российская газета"