Мониторинг СМИ

«Народы выселяли зимой в степь, зато страна стала сильной»

Как только в рассуждениях появляется “зато” – это даже не скрытая, а явная поддержка убийств и беззакония

«Как только в рассуждениях появляется “зато” – это даже не скрытая, а явная поддержка убийств и беззакония». Война и репрессии – как избежать повторения, размышляет Виктор Судариков.

Война и гонения происходили рядом

Среди множества значимых для современной России явлений XX века два вошли в жизнь практически всех российских семей – это Великая Отечественная война и репрессии при советской власти.

У большинства ныне живущих сограждан воевали деды, прадеды, у многих погибли, у кого-то семьи были в эвакуации, у других – жили в оккупации.

У многих были репрессированы, раскулачены, выселены родственники. Чью-то семью бедствие обошло, но все равно рядом – по соседству, во дворе – жили прошедшие ГУЛАГ или бывшие раскулаченные, сосланные.

По времени репрессии были, конечно, гораздо продолжительнее войны – в той или иной степени они продолжались все время существования СССР – от захватов заложников и массовых расстрелов в 1918-м до тихих гонений и расправ с диссидентами в 1970-х – в сумме больше полувека.

Оба эти явления – страшная война и страшные гонения – в некотором историческом горизонте переплетались и происходили рядом. Так, в июле 1941 года был арестован отец Сергий Мечев, ныне прославленный в лике святых новомучеников, 6 января 1942 года он был расстрелян в Ярославле. В самые тяжелые дни войны машина уничтожения продолжала действовать.

Более того, переплетение проходило через судьбы людей – и многие, прошедшие немецкий плен или арестованные на фронте по доносу, после этого сразу оказывались в советских застенках и затем лагерях.

Жертвы ложных друзей

Конечно, главное отличие – диаметрально противоположное отношение современников.

Долг обороны страны объявлялся священным, защитники становились героями, о них слагались стихи и песни. Прославление героизма и доблести сохранилось и в дальнейшем, даже до нынешнего времени. На долю воевавших выпало много лишений и испытаний – но светлая цель победы поднимала в атаку и заставляла преодолевать всю тяжесть военной работы.

Арестованные же, заключенные, раскулаченные или выселенные были объявлены врагами народа, «чуждым элементом», были унижены и оклеветаны. Они терпели физические избиения и лишения – но еще в большей степени переживали постоянные моральные мучения и унижения.

На войне противостоит жестокий беспощадный враг, с которым можно и нужно бороться – опередить, обезвредить, одолеть. Выполняя боевое задание, люди были вооружены, но и понимали цель и меру опасности. Сознавали, как писал поэт-фронтовик Булат Окуджава: «Нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим».

При репрессиях гонения были от своих, от кого не ждешь. Одни доносили и предавали, вторые арестовывали, издевались и унижали, третьи отворачивались и проклинали.

Жертвы репрессий, как правило, не предполагали, что могут быть арестованы, они вырывались из мирной жизни, были безоружны и бесправны. Они могли бороться только внутренней стойкостью перед лицом ложных «друзей», которых все окружающие считали охраняющими безопасность страны.

Победители не перед людьми, но перед Богом

Конечно, было и общее. И война, и репрессии касались всего народа, всей его «толщи» – от разнорабочего и пчеловода до генерала и главного инженера. Понятно, что во время и войны, и репрессий никто не мог быть в безопасности.

Общим, увы, стало и то, что множество жертв остались не названными и похороненными в неизвестных могилах.

И война, и репрессии были, конечно, тяжелейшими испытаниями, которые ломали нестойких и закаляли сильных.

Если на войне отважные становились героями, а некоторые становились известными на всю страну, то при гонениях, а потом в ГУЛАГе судьба и слабых, и сильных была горькой и мало кому известной. Изощренные издевательства могли сломать и стойких. Они не могли стать победителями перед людьми, но становились ими перед Богом. Поэтому хотя бы некоторые из выдержавших ад НКВД и оставшиеся верными Христу Спасителю до смерти сейчас прославляются Церковью в лике святых.

С другой стороны, и война, и гонения становились для немалого числа людей тяжелым искушением и соблазном – на войне было и предательство, и доносы, и мародерство – были такие недобрые слова «война все спишет». Массовые гонения были связаны с доносительством, порой из ревностно-идеологических, а порой и из вполне корыстных целей – сжить со свету не понравившегося человека, чтобы завладеть его имуществом или известностью.

Репрессии забываются – и уходит чувствительность ко злу

Единство в главном – и погибшие на войне, и погибшие в застенках ГУЛАГа были жертвами человеческой злобы и ненависти и погибли, отстаивая правду.

Поэтому вполне можно утверждать, что как велик подвиг самоотверженных людей, победивших столь страшного и беспощадного врага, как нацизм, так велик и подвиг самоотверженных людей, подвергнутых пыткам и издевательствам, но морально победивших своих палачей, преодолевших губительный сталинизм – и они достойны не меньшей благодарной памяти.

Все это было 100, 70, 50 лет назад; выросло уже несколько поколений, не видевших войны и репрессий… И как произошедшее влияет на нас, нынешних?

Влияет, и сильно. Если победа наших предков в войне интерпретируется только как повод к превозношению и восхвалению государства и нас, их потомков – то не избежать разделения, надменности, поиска врагов и в результате новых конфликтов или, не дай Бог, войны.

Если репрессии забываются – то уходит и чувствительность ко злу, к несправедливости. А если воспринимаются как явление досадное, но необходимое, вроде «невиновных не наказывали» и «лес рубят – щепки летят» – значит, неминуемо повторение.

Если же усвоить урок «только б не было войны» – то, кроме благодарной памяти о героях и жертвах, укрепляется осознание, что этот ужас не должен повториться, что война в современном мире не может служить средством разрешения конфликтов, нельзя нападать ни на кого ни под каким предлогом.

Если урок репрессий усвоен – значит, люди должны сделать все, чтобы доносы, издевательства не повторились, что строить нечто новое нельзя без соблюдения прав человека, а органы власти и безопасности должны быть поставлены под контроль, не допускающий повторения пыток и политических процессов. Если истории жизни наших предков интересны нам самим – то и дети это воспримут.

«Зато» – поддержка убийств и беззакония

И что нам делать? Прежде всего, узнавать правду и помнить. Правда пробивается трудно и долго, она обычно не легка для осознания. Но без нее любой человек обречен на неверную картину мира, написанную одной краской – розовой или черной – не так важно. Главное – отвергнуть ложную и увидеть верную картину произошедшего.

Далее, понимать, что от отношения к прошлому зависит отношение к настоящему и будущему. Как только в рассуждениях появляется «зато» – это даже не скрытая, а явная поддержка убийств и беззакония. И если принимаются рассуждения «При Сталине целые народы выселяли зимой в степь, зато страна стала сильной» или «Громадные потери, зато высоту взяли» – значит, безжалостность и восприятие людей как средства, которым можно пренебречь, будут перенесены и в наше время.

И, наконец, память должна быть действенной. И зарастающие бурьяном могилы солдат в покинутых селах под Смоленском или Псковом, и безвестные рвы под Воркутой или Карагандой достойны благодарной памяти, почитания и просто ухода.

Виктор Судариков

Источник: "Православие и мир"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):