Благовест-Инфо

Кто и зачем совершает теракты?

Радикальная месть рождается из чувства протеста и превосходства

Кровавые теракты радикальных исламистов исключают обвинения мировой религии ислам. Чем отличается радикальный исламизм и почему именно он стоит за парижскими терактами, «РГ» рассказывает директор института национальной стратегии Михаил Ремизов.

- Прежде всего надо поставить вопрос о цели - зачем совершены парижские теракты? Самый простой и короткий ответ - «это месть». Месть - не самая рациональная модель поведения, она не предполагает длинной рассчитанной стратегии, но вызывает сильную эмоцию. Исламисты обещали отомстить Франции за политику в Алжире и Сирии. В Алжире, кстати, не за «старые дела» (хотя «старые дела» колониальной истории тоже всегда накладывают отпечаток и вызывают чувство ненависти), имеется в виду теперешняя поддержка французами антиисламистского режима в Алжире, проводящего достаточно жесткую политику в отношении исламистов внутри страны. Зазвучали публичные обещания того, что это не останется без ответа, и - вот. Ну и Сирия тоже причина, и для ИГИЛ может быть мотивом нанесение авиаударов, которые Франция наносит по Сирии самостоятельно.

Конечно, важно и то, что во Франции есть довольно влиятельное и сильное исламистское сообщество. Часть сообщества мусульманских эмигрантов радикализируется, и этот процесс в последние годы усиливается. Вспомним этнические бунты 2005 года в пригородах Парижа. Тогда это казалось неструктурированным, слабо оформленным выражением протеста против богатого, благополучного буржуазного общества, которое одновременно притягивает молодых людей и отталкивает их, вызывает неприязнь. Те порывы не имели никакой четкой, внятной идеологической окраски, что давало в том числе французской леволиберальной интеллигенции основания с умилением сравнивать молодых людей с бунтарями 68-го года и рассчитывать на то, что они тоже пройдут траекторию от протеста к интеграции.

Сегодня те же самые люди и те же самые эмоции служат питательной средой для более жесткой идеологии радикального исламизма. Она продолжает выражать одновременно протестные настроения против того общества, в котором они живут, и ощущения идеологии превосходства: мы другие, мы - сильнее, мы - чище, мы - будущее. И в этом идеологическая сила и привлекательность этой формулы радикального исламизма для мусульманской молодежи, выходцев из мусульманских этнических сообществ в западноевропейских странах.

Должен сказать, что существенным фактором радикализации мусульманских сообществ является криминальная среда. Сегодня около 70 процентов заключенных составляют выходцы из мусульманских эмигрантских сообществ, и это становится кузницей исламизма, одним из основных мест вербовки и закалки. Там читают соответствующую литературу, слушают проповедников. Оттуда зачастую выходят убежденные джихаддисты. И это характерно не только для Франции.

Кроме того, есть важный социально-психологический момент - мировоззрение радикального исламизма прекрасно накладывается на мировоззрение криминального мира и организованной преступности. То, что раньше было сугубо криминальными понятиями, теперь становится «взносом на общину» или «налогом на неверных». То, что раньше было просто убийством, подменяется борьбой с врагами веры. И виды криминальной деятельности получают своего рода религиозную санкцию. Происходит такой апгрейд чисто криминального мировоззрения.

Я считаю, что это вызов и для нашей страны. Ээто одна из оперативных угроз, на которые нужно обратить очень пристальное внимание.

Мои хорошие знакомые во Франции, имеющие или имевшие отношение к антитеррористической деятельности в МВД и других спецслужбах, говорят о том, что довольно много попыток терактов предотвращается. То есть парижские теракты нельзя назвать чем-то таким неожиданным, свалившимся как снег на голову. Для обывателя это шок: Париж с его ореолом романтики и расслабленного комфорта вдруг становится ареной войны. А для специалистов это просто одна из многих попыток, которая- в данном случае - удалась. И всех по-прежнему ждет борьба на довольно длительную перспективу.

Террористическую угрозу во всех западных (и не только) странах подпитывает существование боевого крыла исламизма. Еще раз подчеркну, что исламизм - это не религия, а агрессивная политическая идеология, которая использует религию в своих целях.

Переносить обвинения исламизму на весь ислам нельзя.

Между тем

В Москве открылась конференция «Религиозные ценности, сформировавшие Европу», ее организаторы - Институт всеобщей истории РАН, Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата и Папский комитет исторических наук. В течение двух дней эксперты из Европы, Латинской Америки и России обсуждают историю и традиции собственных стран для того, чтобы найти выход из нынешнего кризиса. «Христианские ценности, сформировавшие сегодняшнюю Европу, находятся под угрозой не только в свете событий последних дней, - говорил на открытии конференции академик РАН Александр Чубарьян. - Уже несколько лет идет разговор о проблемах семьи, о защите человеческой личности, об отношении к людям. Об упадке ценностей говорит и католический Папа, и наш Патриарх. Эта проблема имеет цивилизационный характер».

Елена Яковлева

Владимир Петин

17 ноября

Источник: "Российская газета"