|
Композитор печального образа
90 лет назад в Праге умер регент и композитор Александр Архангельский
90 лет назад в Праге умер регент и композитор Александр Архангельский (11.10.1846–16.11.1924). Его фигура при жизни вызывала немало дискуссий: одни считали его музыку слишком светской и сентиментальной, другие, наоборот, видели в ней образец церковного искусства.
Неоднозначным было отношение и к его нововведениям в певческую практику (именно Архангельский осуществил замену детских голосов на женские), и к стилю управления хором. Но на клиросе песнопения композитора «прижились» очень хорошо — они вошли в постоянный репертуар многих хоров и продолжают активно исполняться по сей день.
В чем секрет популярности музыканта, который, несмотря на неоднозначное отношение современников, сумел стать одним из самых исполняемых церковных композиторов?
На первый взгляд, просто: музыка Архангельского мелодична, удобна для исполнения и написана с хорошим знанием хоровой фактуры; в его богатом наследии можно выбрать песнопения как для небольших любительских коллективов, так и для крупных высокопрофессиональных хоров.
Но только в этом ли дело? В одно время с Архангельским в том же Петербурге работали не менее известные Н.И. Компанейский, М.А. Лисицын, С.В. Панченко. Их музыка обладает теми же качествами, однако клиросная практика «пропустила» гораздо меньший пласт их сочинений. Кроме того, Архангельского до сих пор активно критикуют: если современники, пеняя на сентиментальность, называли его «маэстро соль минор», то сегодняшним любителям строгого древнерусского стиля он может показаться и вовсе неподходящим для храма…
Чтобы разобраться в том, почему музыка Архангельского оказалась так привлекательна для певчих и насколько она «церковная» или «светская», необходимо окунуться в духовно-музыкальный контекст его времени.
Общая судьба
Жизнь Архангельского очень похожа на жизнь многих его современников — регентов, певцов и композиторов рубежа веков: детство в деревне, в семье священника, знакомство с церковным обиходом с раннего возраста, талант, трудолюбие, отсутствие средств к существованию, помощь со стороны людей, обративших внимание на его способности, успех в уездном городе, желание получить высшее образование, переезд в столицу, творческая реализация… Потом потрясения революционного времени, попытки приспособиться к новому строю и эмиграция.
К сожалению, о подробностях жизни композитора мы знаем не очень много. В 1924 году квартира Архангельского в Петербурге была разграблена и весь его архив (неизданные рукописи, переписка с русскими композиторами, программы концертов и отзывы прессы) исчез.
Известно, что родился Александр Андреевич в селе Старое Тезиково Пензенской губернии. С детства тянулся к музыке, обучался в Краснослободском духовном училище и Пензенской семинарии. Для получения высшего образования поступил в Медико-хирургическую академию в Санкт-Петербурге. Не закончив академию, экстерном сдал сложнейший экзамен на регента в Придворной певческой капелле. В 1883 году организовал свой первый хор при Георгиевской общине сестер милосердия в Петербурге. В те же годы начал руководить хором Почтамтской церкви, который через несколько лет стал знаменитым «хором Архангельского». Получил известность, провел реформу церковного пения, заменив детские голоса на женские. В 1923 году эмигрировал, умер в Праге в 1924 году. Оставил обширное композиторское наследие. Среди его крупных сочинений — две «Всенощные», «Литургия», «Заупокойная литургия»; к этим циклам примыкает множество духовных концертов, оригинальных песнопений и переложений обиходных распевов.
Из-за совпадения внешней канвы событий и временных рамок Архангельского часто причисляют к композиторам «Нового направления в русской духовной музыке», однако это скорее условно, поскольку суть творческого мировосприятия Архангельского совсем иная.
Лирика или сентиментальность?
Интерес к средневековым истокам русского церковного пения в русской музыке начинается с М. А. Балакирева и Н. А. Римского-Корсакова. В конце XIX — начале XX веков этот интерес оформился в целое направление, главной чертой которого стало серьезное внимание к древнерусскому пению и стремление обновить на его основе певческое искусство. Но, в отличие от многих своих современников, сочинявших духовную музыку, Архангельский не занимался реконструкцией древних напевов и переосмыслением их на новый лад. И вообще — древность его интересовала мало.
Музыка Архангельского говорит на бытовом языке своего времени, в ней несложно услышать отголоски городского романса, а также предшественников по петербургской школе церковной музыки — Д. С. Бортнянского, М. С. Березовского и А. Ф. Львова. С позиций строгой аутентичности и церковности этот стиль может показаться даже слишком «светским». Но он скорее обозначает иной тип религиозности, не создающей серьезной границы между светским и церковным. Любые выразительные средства могут быть использованы для обращения к Богу, — и нуждаются лишь в некоторой переработке, в очищении от наиболее ярких следов человеческих страстей. Во многом этот язык продиктован церковно-музыкальной средой Петербурга (которая, в отличие от московской, всегда была более «западно-светской»), но в то же время он, видимо, очень хорошо отвечал внутренним устремлениям самого Архангельского.
От композиторов «Нового направления» — А. Д. Кастальского, П. Г. Чеснокова, А. Т. Гречанинова и других — Архангельского отличает не только стиль, но и эмоциональный строй музыки. В ней почти всегда чувствуется легкий налет печали. В то же время в его мелодиях почти полностью отсутствуют гимничность, экстатичность, настроение преодоленной скорби — всё то, что привычно слышишь даже в простейших песнопениях обихода, что-то очень «православное» и русское, неевропейское. Неудивительно, что приверженцы «исконно русского» в церковном искусстве не могли в полной мере оценить творчество Архангельского. Некоторые даже считали, что он «и не музыкант, и не композитор, а компилятор дурного тона, и при том четвертого разряда» (журнал «Музыка и пение», № 7).
В то же время теми, кто мыслил и чувствовал в одном с Архангельским ключе, его песнопения воспринимались как идеал молитвенности: «В своих лучших вещах он вводит нас в тайники души страдающей и ищущей смирения в Боге, или души умиренной непостыдной надеждой на Бога, души безмятежной, либо умиленной, либо кротко скорбящей. Мастерски пользуясь голосами хора, он чутко передает им изгибы души»… «Напрасно мы будем у Архангельского искать бездонную глубину созерцания. Ее мы не найдем. Но если дух наш истомился, если просто хочется молитву пролить ко Господу, и Тому возвестить печали моя — кто проще, естественнее и понятнее это сделает, как не Архангельский?» (из воспоминаний анонимного современника композитора).
Видимо, за искренность и задушевность музыки Архангельского ее и полюбили певчие и регенты.
Смиренный жандарм
Что интересно, не только композиторское творчество, но и дирижерская деятельность Архангельского вызывала дискуссии. Все хоры, с которыми он работал, его обожали, однако, когда под надзор знаменитого регента поручили коллективы другого рода, реакция общественности была не столь восторженной.
В 1906 году Архангельский был назначен главным инспектором Святейшего Синода по устройству и инспектированию церковных хоров. Видимо, он отнесся к своим обязанностям с полной серьезностью, поскольку регенты, не желавшие менять заведенные порядки, были недовольны. В журнале «Музыка и пение» за 1906 год развернулась даже целая кампания против Архангельского: его называли «хоровым дисциплинатором», «генералом-жандармом от клироса». Однако когда страсти поутихли, возобладали более объективные оценки и признательность общественности, так что композитора в том же журнале позже называли уже «родоначальником русского серьезного хорового дела и единственным хоровым дирижером, равного которому нет в Европе».
Вопреки своему профессиональному реноме, в жизни Архангельский был простым и смиренным человеком. События 1917 года композитор встретил уже пожилым. Он был далек от политики и продолжал скромно делать свое дело. Новые власти, однако, заметили одаренного дирижера и его хор и содействовали тому, чтобы коллектив обрел новый репертуар (теперь он должен был включать народные песни) и аудиторию. Хор был переименован в «Первый Государственный хоровой коллектив» с пометкой «(бывший Архангельского)».
Усиленная работа в полуголодное время сильно подорвала здоровье музыканта. В 1923 году Архангельский вместе с женой переехал в Прагу, где принял руководство Общестуденческим русским хором. В ноябре 1924 года, незадолго до начала очередной репетиции, он скончался от внезапной остановки сердца. Спустя год жена перевезла прах композитора в Петроград, и после Заупокойной литургии в Казанском соборе он был погребен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.
Так закончилась жизнь человека, наделенного огромным талантом, который, несмотря на многие внешние трудности, ему удалось полностью реализовать. Скорее всего, он умер счастливым. По свидетельству композитора Ф. Ф. Никишина, «редко приходилось встречать людей, так радостно до конца своих дней воспринимавших жизнь. Тот, кто, как я, видел нежный свет в глазах Александра Андреевича в нерадостную пору болезни, поймет, почему он никогда не заканчивал музыкальную мысль на печальном стихе псалма, а всегда приводил ее к успокаивающему разрешению». Поэтому не кажется случайностью, что многие из своих рукописей Александр Андреевич начинал простой и умилительной молитвой: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя».
Екатерина Юсупова
14 ноября 2014
Источник: "Вода живая"
Ваш Отзыв
Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
На главную | В раздел «Мониторинг СМИ»
|
