Благовест-Инфо

«Карающая Церковь — это страшно!»

Лида Мониава рассказала «МН», почему призывы наказать Pussy Riot провоцируют раскол в православном сообществе

24-летняя выпускница МГУ, сотрудница фонда помощи хосписам «Вера» Лида Мониава получает в день десятки писем с благодарностями и проклятиями. Она не предполагала, что письмо Патриарху с просьбой о милосердии к девушкам из группы Pussy Riot, которое она написала сама и разместила в своем блоге, вызовет столь бурную общественную реакцию. Ее благодарят — она сделала то, о чем другие только говорят на кухнях, а осуждают за то, что решила высказать точку зрения на дело Pussy Riot, отличную от официальной позиции РПЦ. Первых, по ее словам, больше.

— Ты не жалеешь, что написала это письмо? Всеволод Чаплин, глава синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества, заявил, что тебя хорошо бы за эту инициативу отлучить от причастия без покаяния. Некоторые доброжелатели пророчат тебе анафему, угрожают, пишут разные гадости о тебе в интернете.

— Пишут, например, что я не православная христианка, а грузинская лесбиянка. Еще на одном православном портале разместили информацию обо мне негативного характера, использовав даже мои закрытые записи и комментарии в чужих ЖЖ. Не жалею, но, наверное, было бы умнее составить текст письма вместе с группой людей и поместить его на специальном портале, а не в своем ЖЖ. Но я тогда думала, что нужно действовать очень быстро, потому что молодые девушки из Pussy Riot находились в СИЗО уже неделю. Нужно было срочно что-то делать. Мои многочисленные православные друзья, знакомые осуждали и сам факт их судебного преследования, и официальную позицию РПЦ по этому вопросу, но делали это в интернете и личных разговорах. Нужно было публично озвучить мнение православной общественности, отличное от официального. Мое письмо подписали 23 священнослужителя. Еще певчие церковных хоров, иконописцы, реставраторы, алтарники и миссионеры. Подписались школьники и пенсионеры, врачи и преподаватели, переводчики и музыканты, писатели и художники, актеры и архитекторы, предприниматели и режиссеры.

— Ты верила, что это письмо действительно поможет Pussy Riot?

— Была уверена, что призыв к милосердию не останется без внимания патриарха. Сейчас понимаю — очень наивно было на это надеяться. Но думала, что найду понимание и получу ответ. Нам, подписавшим письмо с просьбой о снисхождении к девушкам, действительно ответили. Письмом от имени православной общественности генпрокурору с просьбой преследовать по статье 282 Уголовного кодекса не только девушек, но и журналистов, и правозащитников. Это письмо зачитывалось во многих приходах.

— Сейчас Московская патриархия от этого письма открещивается.

- Очевидно, что без благословения свыше, по собственной инициативе священники в таком количестве приходов не посмеют зачитывать письмо и предлагать прихожанам его подписать. Печально, что у этого письма нет автора, печально, что РПЦ сейчас отказывается признать, что это ее инициатива. Когда в моем храме его зачитывали, расплакалась. Требовать уголовного преследования за такой поступок — невозможная, непонятная православному человеку жестокость. Для меня было открытием, что РПЦ способна на такую агрессию, несоизмеримую масштабу проступка девушек из Pussy Riot.

— Тебя как православного воцерковленного человека покоробила акция этой группы в ХХС?

— Сначала нет. Ничего кощунственного в тексте их песни не услышала, он очень актуален и там обозначаются проблемы Церкви. Они не оскорбляли Христа, или Богородицу, или Бога. Они говорили о том, что Церковь потворствует власти сверх меры, чего быть не должно. Сейчас моя точка зрения немного изменилась. Потому что многие люди стали писать мне, что их покоробило выступление девушек, что им было больно. Теперь думаю, что подобные мысли нужно доносить в другой, более приемлемой форме. Но все равно хорошо, что они выступили. Давно назревала напряженность в православной среде по поводу несогласия многих верующих с официальной позицией РПЦ по различным общественным вопросам, и теперь появился повод об этом публично поговорить. Далеко не всем верующим нравится официальная позиция Церкви, которую озвучивают Всеволод Чаплин, Владимир Легойда или Владимир Вигилянский. Среди православных верующих есть люди с иным мнением. Реакция Церкви на панк-молебен и на письмо о милосердии показывает, что в современном православии есть официальная позиция РПЦ и есть позиция другая. Если говорить политическими терминами, оппозиционная. Мне очень грустно от того, что это так. Потому что Церковь это не политическая структура, в которой обязательно должно быть место оппозиции. Церковь должна быть едина, но сейчас мы все увидели, что единства нет.

— В чем еще может проявить себя эта вынужденная оппозиционность?

- Только в публичном озвучивании иной точки зрения. В заявлении, что не все православные христиане в нашей стране думают как те, которые уполномочены заявлять официальную точку зрения от имени Церкви. Никто, думаю, на митинги с лозунгом «Даешь милосердие!» не пойдет. И, на мой взгляд, такие митинги не нужны. Меня многие обвиняют, что это именно я своим письмом провоцирую раскол. Думаю, раскол провоцируют именно те православные деятели, которые призывают к наказанию молодых девушек с маленькими детьми за нехороший, но простительный поступок. Никакого раскола не хочу. Общественной защитницей Pussy Riot становиться не собиралась, почти ничего до акции в храме о них не знала. Но нельзя говорить неправду, делать неправду и соглашаться с неправдой. Когда сильное государство и Церковь обижают маленьких и беспомощных, надо их защитить. Так мне кажется поступать по-христиански. Церковь карающая — это очень страшно.

— Многие православные люди, обычные прихожане, тоже жестко осудили панк-молебен. В чем, на твой взгляд, причина такого отношения?

— Многие люди не привыкли думать своей головой. Они считают, что мнение Московской патриархии — истина в последней инстанции. Повторяют чужое мнение, жить подобным образом проще. Тоже так иногда делаю. Но все же странно, что многие не хотят задуматься, что соглашаясь с мнением церковных властей, они потворствуют травле. Мне противна любая травля — и девочек из группы и, например, журналистов НТВ. Не те методы, которыми можно действовать.

— Не страшно выступать против линии РПЦ? Ты ведь просто маленькая девушка.

- Если вдруг отлучат от Церкви, что будет совсем уже странно, перейду в другую христианскую конфессию, но не думаю, что, например, в католичестве меньше проблем. Мне страшно за многих священников — они становятся заложниками системы, частью которой является РПЦ. К Чаплину тоже отношусь с сочувствием. Мне очень жаль людей, которые нас за письмо с просьбой о милосердии обвинили в немилосердии, будто мы проявляем жестокость, заботясь об их жизни на земле, и из-за нас девушки понесут наказание на небесах. По-моему, это сюр. Что ты  рисуешь в тетрадке, пока мы разговариваем?

— Поезд.

— Тоже люблю  рисовать  город, кораблики и поезда.

 - Есть желание эмигрировать из России?

— Не хочу, несмотря на то, что у меня самые пессимистичные прогнозы. У меня тут друзья, семья, работа.

— Ты очень много лет помогаешь тяжелобольным детям и их родителям и именно этим хорошо известна в блогосфере. Твои религиозные взгляды побудили тебя выбрать такой вид деятельности?

— Наоборот, пришла в Церковь после того как начала работать волонтером в отделении онкогематологии и химиотерапии РДКБ. А в детстве мне казалось, что храм — это самое романтическое место. Родители брали меня на Крестный ход на Пасху — было очень красиво. В русской классической литературе верующие девушки выглядели такими загадочными, все время уходили в монастырь. Так вот, после того, как похоронила нескольких детей – пациентов отделения онкогематологии, поняла, что надо искать где-то моральную поддержку. Нашла ее в Церкви. Сейчас уже не волонтер, профессионально работаю в фонде помощи хосписам «Вера». Моя задача — найти больных детей, которые нуждаются в помощи, установить контакт с их родителями и организовать для них помощь. Родители сначала, как правило, отказываются от помощи, говорят, что справляются сами. Приходится их подробно расспрашивать, оказывается, что на самом деле ситуация критическая: нет лекарств, денег, а дома ребенок с распадающейся опухолью. Помощи ждать не от кого. Особенно часто так происходит в регионах.

— Ты будешь Pussy Riot дальше поддерживать?

— У меня нет достаточных знаний, я не юрист, не правозащитник. Все, что могла, — сделала.

— Знаю, что у тебя сейчас непростой период. В чем находишь утешение?

— В поддержке большого количества людей, самых разных. Мне звонят совершенно незнакомые и говорят, что они со мной. Предлагают помощь. А еще в том, что растет гражданская активность. Все больше волонтеров. Когда начинала пять лет назад, нас было совсем мало, а сейчас появляется много разных добровольческих организаций, уже почти профессиональных. Люди по своей воле тушат пожары, ищут детей, помогают в больницах и домах престарелых. Люди объединяются друг с другом перед лицом странной и страшной реальности. Бродский писал: «Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней, неизбежнее чудо».

История Pussy Riot вызвала в обществе бурный отклик — спектр мнений весьма широк. «МН» выбрали некоторые из реплик в разворачивающейся общественной дискуссии:

  «Мы, авторы этого письма, — верующие люди. Большинство из нас считает подобное поведение в храме недопустимым. Но еще более недопустимой мы считаем реакцию на произошедшее событие — уголовное преследование и лишение свободы, а также жестокие отзывы в адрес участниц панк-молебна от членов православной Церкви. Ведь в Евангелии сказано: «благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас» (Мф. 5, 44). Ваше Святейшество, мы просим Вас проявить христианское отношение к участницам группы Pussy Riot и ходатайствовать перед судом о закрытии этого уголовного дела» (из письма патриарху Кириллу от православных верующих в защиту Pussy Riot, написанного Лидой Мониава и подписанного 7 тыс. человек).

«Еще вопрос: кто в большей мере странны Христу — эти девчонки, которые один раз зашли туда, зная, что их ждут поношения за это? Или те, для кого храм — это ежедневная торговля? Вот эти девки кривляются на амвоне, а вот в 20 метрах от них идет активная торговля сувенирной продукцией (заметьте, вовсе не необходимой для молитв). И вот входит Христос. Вы точно знаете, кому достанется первый бич?» (из лекции протодиакона Андрея Кураева, прочитанной 23 февраля 2012 года в рамках встречи православного молодежного клуба «Донской» при Донском монастыре и Московском финансово-юридическом университете).

«Нам, православным христианам, брошен вызов. Вызов хамский, наглый, агрессивный. В тексте упомянутой группы про нас сказано, что мы «ползем на поклоны», а с именем Божиим соседствует брань. Вызывающие пляски и песни устроены на священном амвоне храма. Никакого раскаяния до сих пор не прозвучало — ни от самих участниц «акции», ни от их сторонников и защитников» (глава синодального отдела по взаимоотношениям Русской православной церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин в коллективном блоге «Православная политика»).

«Никакого глумления над святынями я там тоже не разглядел. Посмотрел съемку, как это происходило, как они пришли и стали петь. Они пели и молили Богородицу, чтобы она избавила Россию от Путина. Они имели на это право, не потому что сделали это в масленицу, когда издревле православные дурачились, и все вели себя как юродивые, изображали перевернутый мир. Никакого дурачества в молебне и танцах этих девушек не было. Они совершили молебен. Панк молебен в храме. Кто сказал, что храм принадлежит святошам, старухам, бандитам со свечками в руках?! Храм — это открытое общественное место. Туда могут приходить и изливать свою душу все. Форма, в которой это сделали эти девушки, была абсолютно безобидной, невинной и яркой, как детская акварель» (кинорежиссер Артур Аристакисян).

«Эти люди, как я полагаю, оскорбили не только христиан, но вообще всех верующих людей. Девушки превратили храм в дешевую политическую площадку, да еще при этом таким издевательским способом выразили свои взгляды, что мне лично стало абсолютно понятно, насколько им в принципе наплевать на своих сограждан, хотя бы на тех, кто верит в Бога» (комментарий пресс-секретаря главного раввина России Андрея Глоцера порталу «Интерфакс-Религия»).

«Просим Вас установить и привлечь к уголовной ответственности по ст. 282 УК РФ всех лиц, причастных к организации, проведению акции и распространению в СМИ и интернете материалов и информации о кощунственной акции с целью возбуждения религиозной ненависти и вражды, унижения человеческого достоинства по признаку отношения к религии» (письмо на имя генпрокурора, которое зачитывали в московских храмах; авторство не установлено).

«Они заслуживают, наверное, сожжения на костре! Они инструмент дьявола. Если их не скроют лет на десять от глаз оскорбленных православных людей, им придется пострадать. Поэтому власть поступит гуманно, если их посадят» (социолог, философ Александр Дугин, комментарий газете «Комсомольская правда»).

«За что девок судят по уголовке « непонятно. Мои религиозные чувства Pussy Riot не оскорбили, я бы скорее подала иск в защиту своего чувства прекрасного, потому что акция, конечно, совершенно идиотская. Но глупо отдавать девок под суд за идиотизм и дурновкусие» (пресс-секретарь организации «Наши» Кристина Потупчик).

Дарина Шевченко

21 марта

Источник: "Московские новости"