Благовест-Инфо | www.blagovest-info.ru info@blagovest-info.ru |
| Версия для печати. Вернуться к сайту |
Какой должна быть судьба церковных ценностей, которые сейчас находятся в музеях: они должны остаться на прежнем месте или быть переданы в храмы?
Я считаю, что они должны оставаться в музеях. История нашей музейной жизни, история формирования коллекций, которой я, в частности, занималась как специалист, это подтверждает.
Опыт нашей сложной, бурной, трагической истории говорит о том, что любое изъятие из музея, перемещение предметов искусства всегда носит характер некоторой сиюминутности. Часто после все жалеют о содеянном.
Что-то погибает — этот опыт мы тоже имеем, что-то потом снова возвращается в музеи, но уже не в том виде, в котором существовало когда-то. Например, в 50-е годы тогдашние власти распорядились списать часть произведений, посчитав их ненужными.
В значительной части это был русский авангард — Кандинский, Малевич. Музейные работники старались спасти работы всеми силами, но, например, пришлось списать единственный вертикальный архитектон Малевича. Когда в 80-е годы нам удалось снова добыть его из архива в собрание Третьяковской галереи, от него осталась только половина. Мы его восстановили, выставили, это было событием, но того, что было, уже не вернешь. Мы знаем такие примеры. Поэтому так яростно и выступаем против этого, потому что боимся, что все мы в наших спорах пойдем неправильным путем. Хотелось бы, чтобы музейное хранение оставалось музейным хранением. То, что ценности должны показываться, изучаться, быть доступными обществу, — безусловно.
Доступны как людям верующим, так и неверующим?
Почему сейчас делается такой акцент на то, что обижена церковь и обижены верующие? Я бы хотела, чтобы мы не забывали, что большая часть нашего общества — общество светское. Мы должны представлять интересы разных слоев общества. Это не значит, что должен быть конфликт и противоречие, вовсе нет. Наоборот, мы должны стремиться к единству. Это наше достояние. Мы должны думать и о духовном состоянии, и о том, чтобы сохранить наше достояние в материальном его виде.
Сейчас, когда эта проблема так обострилась, звучат мнения о том, что советская власть церковь фактически ограбила, совершив преступление. Теперь, соответственно, необходимо восстановить справедливость и вернуть все, что церкви раньше принадлежало.
История не терпит как сослагательного наклонения, так и возвращения назад. Прошел почти целый век. Те времена были ужасными не только для представителей церкви, тогда были уничтожены целые слои населения, опора нации. Выделять сейчас только страдания церкви нельзя, это касается всего общества. Если говорить о том, кто и как был ограблен, кому сейчас нужно все возвращать, мы сейчас должны полностью пересматривать нынешнюю систему ценностей. Это невозможно. Меня в этой связи немного волнует и удивляет такой напор со стороны некоторых представителей церкви, которые высказываются, ставя во главу угла не духовные ценности, о которых мы должны помнить, а прежде всего имущественные отношения. Тогда возникает вопрос: если мы говорим о том, что в нынешнем обществе роль церкви возрастает именно как опоры духовной, почему же мы начинаем все наши споры именно с имущественных отношений?
Не должно быть такого акцента.
Есть мнение, высказываемое в том числе представителями церкви, что во многих музеях церковные реликвии не сохраняются должным образом, они не инвентаризированы, без разбору сложены в запасники.
Не совсем с этим согласна. В течение двух последних лет проходила масштабная министерская проверка состояния дел в наших музеях. Конечно, от совершенства все далеко, все совсем не безупречно. Говорить надо как раз о том, чтобы создать нормальные хранилища, условия для серьезного учета, этим помогать музеям сохранять ценности в надлежащем виде. Совсем не факт, что передача этих предметов во владение церкви автоматически гарантирует их полную сохранность на должном музейном уровне. Сейчас со стороны государства большое внимание к церкви, к вере — это замечательно, это некие долги, которые мы должны отдавать. При этом мы ждем такого же внимания со стороны государства к культуре, к ее произведениям, к тем условиям, в которых наше национальное достояние хранится. Нельзя делать одно за счет другого.
В домовом храме-музее святителя Николая в Толмачах при Третьяковке хранится икона «Богоматерь Владимирская» XII века. Для нее там созданы особые условия?
Если икона представлена в постоянной экспозиции, она находится в специальном музейном климате, у нее музейные условия охраны, это распространяется на все произведения, которые находятся в экспозиции. В храме во время службы — большое скопление людей, горят свечи, климат меняется автоматически, становится тепло, если открываются двери — наоборот, холод, влага. Условия хранения часто сложно соблюсти. В нашем храме созданы музейные условия: система вентиляции, постоянный мониторинг температуры и влажности. Свечи зажигают, но только на время службы, в остальное время храм работает как музей. Владимирская икона представлена в храме, любой верующий может прийти и помолиться перед ней. Любой человек, который интересуется древнерусским искусством, может прийти и посмотреть на нее как на памятник искусства. Но хранится она в связи с ее особой ценностью в особой капсуле, внутри которой поддерживается самостоятельный климат с помощью компьютерных технологий.
Но ведь не все иконы, хранящиеся сейчас в музеях, настолько древние. Может быть, что-то из них можно отдать в храмы?
Ничто не мешает делать списки с икон. И мы, и любой музей с радостью пойдем на то, чтобы серьезные профессиональные современные иконописцы смогли сделать качественные копии с известных памятников и икон, важных и для светского общества, и для церкви, и поместить их в храм. Эта традиция — очень давняя. Многие иконы в свое время за древностью отправлялись в хранилища, они не всегда были в пространстве храма. Делались списки, иконы заменялись. Нужно возобновить эту традицию. Это же касается предметов религиозного культа, например церковных сосудов. С этих предметов тоже можно делать качественные копии. Стоит только начать заниматься разделом имущества, сразу возникнет вопрос: почему мы начинаем именно с этого? Почему нам не вернуть дома, фабрики, заводы и пароходы всем тем, кто до революции этим владел? Это неправильный путь. Духовное возрождение и объединение начинать с этого точно нельзя. Хотелось бы, чтобы мы больше уделяли внимание духовной стороне этого вопроса. Сейчас мы пожинаем плоды того, что было сделано много десятилетий назад.
Помня то зло, которое когда-то было сделано, точно не нужно делать новое зло. Нужно бросить все силы на то, чтобы люди могли прийти через культуру к вере и через веру — к культуре.
4 февраля
Источник: "Газета"
