Благовест-Инфо

Чукотские горизонты миссии

Беседа священника Димитрия Карпенко с иеромонахом Агафангелом (Белых)

В июле 2008 года, в связи со сложившейся ситуацией в Анадырско-Чукотской епархии по просьбе временно управляющего епархией архиепископа Хабаровского и Приамурского Марка председатель Миссионерского отдела Московского Патриархата архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн направил группу священнослужителей епархии на Чукотку с целью нормализации церковной жизни в этом крае. Одним из участников поездки стал иеромонах Агафангел (Белых), преподаватель «Миссиологии» Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью).

- Отец Агафангел, ты недавно вернулся из поездки на Чукотку, где чуть больше двух месяцев совершал свое служение. Какие первые впечатления после возвращения?

- Для меня это был очень важный опыт, потому что я впервые столкнулся лицом к лицу, в открытую, с таким непримиримым, враждебным отношением людей, которые себя считают православными христианами. При этом я считаю их собратьями по вере, членами нашей Церкви и вдруг я слышу такие страшные слова, что мы, приехавшие на Чукотку по благословению священноначалия, «слуги сатаны», мы «еретики», нас следует сжигать, расстреливать.

- Буквально дословно?

- Я цитирую дословно, разумеется. И самое страшное, что при этом мы смотрим друг другу в глаза, мы стоим в полуметре друг от друга, пытаемся как-то общаться, на нас нательные кресты, мы молимся, читаем одни и те же молитвы утром и вечером, но между нами страшный барьер стоит. Я об этом много читал когда учился в семинарии и позже, о возможности такого противостояния и знаю из истории церковной об этом, но я впервые с этим столкнулся непосредственно, и это меня поразило.

- Если говорить непосредственно о плодах твоего пребывания там, в чем, собственно, заключалась твоя миссия на Чукотке?

- Я надеюсь, что плоды моего пребывания хоть какие-то позитивные есть, хотя не всегда я был согласен внутренне с тем, что мне приходилось делать. Разумеется, я имел некое свое видение того, что мне предстояло делать, когда летел на Чукотку. Думал, что это будет миссионерская деятельность, обычная, стандартная, как и раньше это бывало в других наших поездках миссионерских, то есть разъезды по каким-то труднодоступным населенным пунктам, катехизические беседы, подготовка к таинству Крещения и прочая, прочая. То есть обычная миссионерская работа. Мне же пришлось большую часть времени провести никуда не выезжая, в столице Чукотки Анадыре, заниматься, в общем-то, информационной миссией больше.

- Собственно, это можно понять и объяснить тем, что ты там был только лишь два месяца с небольшим. И та работа, о которой ты говоришь, она должна иметь место в перспективе. А если вообще говорить о миссионерской деятельности на Чукотке, она там, в принципе, велась?

- Говорить, что ничего не было совсем, было бы, разумеется, неправильно, потому как все-таки епархия существует восемь лет. С 1992 года там совершались богослужения, туда приезжали священники, мы не можем сказать, что там не было ничего. С другой стороны, мне кажется, были неправильно расставлены приоритеты, цели миссионерской деятельности, так как мы, говоря о миссии на Чукотке должны представлять себе миссионерское поле, которое там сформировалось за долгие-долгие годы. Все коренные палеоазиатские народы, которые там были, чукчи, коряки, эскимосы, ительмены, они никогда не были завоеваны Российской Империей, в отличие от якутов, от эвенов, которые дружно жили, вошли в состав империи, платили дань и приняли Православие, не будем говорить номинально или нет, но, по крайней мере, совершенно не сопротивляясь. Чукчи и коряки – это были воинственные народы, которые, в общем-то, усмирить было невозможно, потому что у них не было верховного правителя, нужно было договориться с одним родом, с одной семьей, в это время десять других на тебя нападали и до начала века XX чукчи жили совершенно как хотели и мы знаем, что даже официальные документы Российской Империи в отношении чукчей позволяли им платить налоги, дань как они хотят, признавая, таким образом, их автономность. Чукчей могло подчинить только огромное мощное колесо коллективизации 30-х годов прошлого века и предшествующая этому столетняя алкоголизация этого этноса. Американские купцы, скупающие там моржовый клык и бивни мамонтов, пушнину, потом и наши – усердно спаивали народ. Мы знаем, что у северян отсутствует соответствующий фермент перерабатывающий спирт - алкогольдегидрогеназа, который есть у народов европейских, они к этому крайне неустойчивы, поэтому сто лет спаивания и мощная поступь государственной машины Советского Союза, в конце концов, смогли просто подавить чукотский народ. До годов 60-х при этом отдельные семьи скрывались в тундре, если их находили, отстреливали с вертолетов, эти факты известные. Мы должны все это учитывать, говоря о самосознании чукчей и определении методологии миссионерской деятельности.

- Миссионерское поле Чукотки, такое, достаточно своеобразное получается. Все эти факторы необходимо учитывать. Учитывались ли они предыдущим епархиальным начальством?

- Разумеется, нет. Никакой особой миссии среди коренных народов, с учетом этих факторов не велось. Русское население, это большинство населения Чукотки, на которой согласно переписи 51 тысяча человек проживает, из них, примерно, 20 тысяч – это коренные народы Чукотки, 15 тысяч из них это чукчи. Большинство русское (хотя по большей части русско-украинское), население не ассоциировало себя в перспективе с постоянным проживанием на Чукотке. Это всегда расценивалось как место заработка, время работы и в итоге всегда виделось возвращение в теплые края, куда-то на материк, на Родину, покупка жилья на заработанные там деньги. Большая часть русскоязычных жителей Чукотки – это приезжие люди или потомки тех, кто приехал в середине прошлого века на заработки. Поэтому, говоря о какой-то миссии среди них, мы не можем говорить об особенностях миссии, это миссия стандартная для центральной России, то есть это люди имеющие менталитет жителей центральной России, имеющие православные корни и, в общем-то, здесь проблемы стандартные и обычные, как и везде. Здесь все понятно. Что же касается миссии среди коренных жителей Чукотки, здесь проблема иная, здесь никто не вел специальные исследования, не разрабатывал методику. Мы знаем, что владыка Диомид приехав на Чукотку, у него был импульс изначальный, судя по рассказам близких к нему в то время людей, он хотел даже изучить чукотский язык, но что-то здесь не вышло, не получилось, все это было забыто и занимались уже совершенно другими делами. Мы знаем, что Институт перевода Библии выпустил недавно впервые перевод Евангелия от Луки на чукотский язык и аудиокассеты к нему. Мне кажется, что миссионерская польза от этого крайне минимальная, потому что около половины чукчей не говорят по-чукотски. те, которые говорят, врят ли читают, потому что письменность Чукотки появилась перед Великой Отечественной Войной, с тех пор она дважды менялась с латиницы на кириллицу, менялись буквы, поэтому даже те, кто говорит по-чукотски не всегда умеют правильно читать. В этой ситуации для нас очень важно аудирование, то есть если мы хотим использовать чукотский язык мы должны не тексты на нем давать, а говорить на нем. Очень важно, я считаю, использование каких-то чукотских слов и выражений в богослужении, которое должно совершаться в отдаленных национальных селах и поселках. Частичный минимальный перевод богослужения на чукотский язык просто необходим. Как любые малые народы чукчи всегда очень радушно относятся к тем, кто как-то обозначает свое желание узнать о них больше, использовать какие-то их отдельные слова. Сказав при входе в ярангу «еттык» (здравствуй), мы приобретем намного больше потенциал миссионерский, чем, поздоровавшись по-русски. В перспективе, конечно, нужно было бы готовить кадры для духовенства из числа коренных народов Чукотки, это была бы долгосрочная миссионерская перспектива, но все это не делалось, хотя бы в минимальных для этого возможных объемах.

- Ты уже упомянул, назвав имя бывшего управляющего Анадырской и Чукотской епархией, епископа Диомида. За последнее время этот человек стал одним из главных церковных ньюсмейкеров, о котором постоянно говорят люди церковные, люди абсолютно не имеющие никакого отношения к Церкви, это имя у многих на устах. Интернет полон различных заметок по поводу тех событий, которые развиваются в связи с деятельностью этого епископа, тем движением, которое в Церкви нашей появилось. Насколько я знаю, тебе все-таки не удалось с ним встретиться, соответственно и пообщаться, но, тем не менее, какое-то впечатление о нем как о личности наверняка уже сложилось, может быть, оно не полное, тем не менее, оно есть. Как ты можешь охарактеризовать его?

- Разумеется, за то время, которое я провел на Чукотке, я разговаривал с людьми, близко знавшими владыку Диомида. Все мои попытки с ним повидаться, к сожалению, не получили никакого встречного движения. Мне передали слова владыки Диомида, что он посчитал бесполезной нашу встречу, которую я неоднократно пытался предложить. Но то, что я могу сказать о том, что я узнал от людей, я уверен, что это человек искренний. Искренний человек, который действительно делает то, что думает, человек, не имеющий каких-то двойных мыслей, человек импульсивный, человек мгновения, человек, который никогда не берет свои слова обратно. Поэтому если он заблуждается, то заблуждается раз и навсегда и бесповоротно. Человек, о котором ходят легенды как об аскете и нестяжателе. Легендарная ряса владыки Диомида уже, наверное, везде прозвучала, в которой он двенадцать лет ходит, она вся штопанная. Легендарные сапоги владыки Диомида, в которых он везде ходит. Я не думаю, что все это имеет какой-то двойной смысл. На самом деле он так ходит в этой рясе и считает это правильным и нужным. Его полное нестяжательство – он никогда ни у кого не взял ни копейки и никогда никому не дал копейки. Я говорю это потому, что знаю, что духовенство Анадыря не получало никакой вообще зарплаты, ни в одном храме. Не взирая на то, что там есть семейные батюшки. Но при этом и владыка сам никогда не требовал ничего. Это человек со сложным характером, который действует повинуясь какому-то импульсу, но, по крайней мере, он всегда искренен и всегда уверен в том, что он делает.

- Все церковное сообщество было шокировано «анафематизмами» от 17 июля, когда епископ Диомид по сути «анафематствовал» всю Русскую Православную Церковь, начиная с 1917 года. При этом владыка Диомид продолжает считать себя епископом, хотя, исходя из логики его «анафематизмов» получается, что Церковь наша безблагодатная начиная с 1917 года, когда Синод Российской Церкви признал власть Временного правительства. И новомученики и исповедники Российские во главе со св. патриархом Тихоном они также оказываются под «анафемой» епископа Диомида. Каким образом он тогда вообще оказался в Церкви, если Церковь Русская Православная вся пребывала в «ереси» начиная с этого момента? Невообразимая логика.

- Насколько я помню, я пытался отслеживать все интервью последних месяцев, на этот вопрос владыка Диомид ответил четко и ясно, буквально одним предложением, я попытаюсь его привести дословно, когда его спросили, «Владыка, а Вы как же?», он сказал четко и однозначно: «Ну, человек же всегда духовно растет». Точка. Это все, что он ответил на этот вопрос. И мне кажется, что эти слова многое объясняют, потому что «богословие», «экклесиология» владыки Диомида формируются на наших глазах. Учение «диомидовское» оно как вулканическая лава. То, что «анафематизмы» от 17 июля списаны на 70 процентов со статьи Артема Стадника из газеты «Дух христианина», это видно невооруженным глазом. Владыка здесь своего добавил мало, просто, видимо, прочитал, зажегся, проникся, переписал, частично что-то свое добавил и, видимо, для себя что-то открыл новое.

Мы можем видеть буквально поступенчато - сначала «анафематизмы», но при этом утверждение, что в храмы можно ходить, причащаться можно, выбирая харизматически некоторых батюшек, которые, соответственно, «ближе к Истине». Потом, «нет, и в храмы ходить нельзя» и вот уже перед Синодом предстоящим категорическое заявление, что «я вообще объявлю, что у вас в храмах нет благодати». Такая вот угроза и такая динамика развития «богословия» владыки Диомида. Я думаю, что в итоге все скатится к банальному ипц-дискурсу, еще одной «самой-самой-истинной церковью» станет больше, еще сотней другой фанатично настроенных прихожан, которые если между собой встретятся, то, скорее всего и подерутся, потому что мы не можем сказать, что паства владыки Диомида это консолидированная народная община.

- Что можно сказать касательно поддержки владыки Диомида в народной церковной массе? Ведь очень часто приходиться читать в различных статьях, публикациях о том, что владыка Диомид это единственный «народный» архиерей, его поддерживает множество духовенства и простых мирян. Насколько эта поддержка действительно массовая, насколько она реальная?

- Мы должны при этом понимать, что мы живем, все-таки, во времена информационных технологий и нам следует не принимать вот так вот на веру все эти вбрасываемые в медийное пространство формулировки, названия. Ведь мы знаем, что достаточно придумать два-три броских «брэнда», «слогана» и их грамотно разместить в этом пространстве. Например – «народный патриарх». Прекрасно звучит? Потом – «собор верных». Каких «верных», кому «верных»? Это неважно. Но ведь это же звучит! Те люди, которые заинтересованы в развале, в ослаблении Русской Православной Церкви, они с радостью ухватились за бывшего управляющего Чукотской епархией, стараются, с одной стороны, максимально у него создать иллюзию всенародной поддержки, с другой стороны умело и профессионально манипулируют его высказываниями, направляя по «нужному» пути.

- Интересно, что в Москве в недавнее время одной из организаций, именующей себя братством священномученика митрополита Владимира Киевского (по иронии судьбы это именно тот святитель, который «анафематствован» самим епископом Диомидом) и это общество сегодня выступает одним из главных медийных сторонников владыки Диомида. Представители этой организации говорили о том, что они будут инициировать различные массовые протесты, массовую поддержку церковного народа епископу Диомиду. Они говорили о том, что соберут множество людей, выведут их на улицы, чтобы все мы увидели, насколько действительно поддерживают владыку Диомида. О какой массовости здесь идет речь?

- Если верить порталу «Кредо.ру», то даже они не смогли утаить эту великую цифру – 19 человек, собравшихся в Чистом переулке.

- 19 верных.

- Да. Но, отец Димитрий, я думаю, что мы с тобой сейчас сами идем на поводу у этих манипуляторов медийными технологиями, говоря об этом. Потому что, давай посмотрим на это в ином масштабе. На двух-трех порталах в сети кто-то планомерно пишет о бедном- несчастном мальчике Олежке Филатчеве, исключенном из Николо-Угрешской семинарии, который с маниакальным упорством выходит на московские улицы с демонстрациями, состоящими из четырех человек (как они сами писали в отчете), из девятнадцати человек. То есть мы видим, что на самом деле реальная значимость этого события ничтожна и мизерна и оно имеет резонанс лишь в информационной среде.

- Согласно законам информационной войны событие есть только лишь тогда, когда о нем пишут. Если об этом не написали, не сказали – этого в принципе нет.

- Поэтому давайте сделаем так, чтобы этого не было и не будем об этом писать и говорить вообще. Бедный мальчик, который сам себя назначил верховным главнокомандующим, извиняюсь, верховным председателем этого братства и везде помпезно свой титул употребляет где только можно. Ему 19 годиков всего и он сам толком не знает, что он хочет. А мы сейчас о нем говорим, как о каком-то серьезном явлении.

- Если мы будем говорить о будущем движения связанного с епископом Диомидом, какие мы можем прогнозы высказывать?

- Мне кажется, какого-то «громкого» будущего у него быть не может. Потому что очень разные люди поддерживают движение владыки Диомида - и правозащитники, мы знаем это Алексей Кириллович Симонов, Фонд защиты гласности высказывался в поддержку, различные демократические структуры, национал-патриоты, националистские разные команды. Если бы эти господа собрались вместе они бы передрались просто между собой. Я думаю, что будущее у этого движения – это одна из многочисленных ипц-структур, которая уже имеет название «Вдовствующий Московский Патриархат» и как следствие единичные приходы по стране и всё, небольшие группки фанатиков. Вот что можно сказать о будущем.

- А что можно сказать о будущем Православия на Чукотке?

- Будущее чукотского православия во многом зависит от того, кто будет назначен следующим правящим архиереем этой епархии. Будем ждать решений Синода, уверен, что они дадут новый импульс к развитию миссионерской деятельности на Чукотке.

- Будем ждать.

Специально для официального сайта Белгородской и Старооскольской епархии и журнала «Новый Ковчег»

2 октября 2008

Источник: Сайт Белгородской и Старооскольской епархии