Благовест-Инфо

"Мы были просто поражены, увидев реальный масштаб разрушений в Цхинвали"

Члены организации "Церкви в совместном действии" побывали в Грузии и Южной Осетии

Гуманитарная катастрофа в Южной Осетии вызвала отклик и желание помочь со стороны многих христианских общин мира. Спустя несколько дней после прекращения военных действий в регион для изучения проблем местных жителей выехали представители некоторых христианских благотворительных обществ, в том числе международной сети "Церкви в совместном действии". Члены ее норвежского подразделения "Норвежская церковная помощь" Рената Эллингсен и Тор Валле по возвращении в Москву рассказали корреспонденту "Интерфакс-Религия" Елене Жосул о том, насколько реальная обстановка в Цхинвали и окрестностях отличается от репортажей западных телеканалов.

Рената Эллингсен: Из Норвегии мы выехали 21 августа. Сперва посетили Грузию, где встретились с нашими коллегами из организации "Церкви в совместном действии". В Грузии нам предстояло изучить и оказать возможное содействие в ситуации с местными беженцами в плане предоставления им психологической помощи, убежища, воды, соответствующей санитарным нормам. Нас сопровождали специалисты по всем этим вопросам. Затем мы отправились в Южную Осетию, где на протяжении пяти дней успели посетить Цхинвали и близлежащие деревни, как осетинские, так и грузинские. По итогам поездки мы намерены представить нашим коллегам и партнерам отчет и рекомендации для долгосрочной программы помощи этому региону.

- То есть вы имели возможность своими глазами увидеть обстановку и в Грузии, и в Осетии. И каковы ваши итоговые впечатления?

Р.Э.: Они очень разнятся. В Грузии, в самом Тбилиси и пригородах, по-прежнему остаются беженцы - в центрах временного размещения. Правительство планировало вернуть их всех в Гори и в окрестные села к 15 сентября, как раз к началу учебного года. Однако было совершенно непонятно, что будет с людьми дальше, где они будут жить, будут ли для них построены какие-то временные дома.

Мы также побывали в центре временного размещения беженцев в самом Гори, где люди живут еще с первой войны, с 1990 года. Условия их существования весьма тяжелы: пятеро членов семьи ютятся в одной комнатке бывшего студенческого общежития. Работы у них нет, перебиваются случайными заработками, например, устраиваются на стройку как поденные рабочие, но не более. Дети ходят в школу, однако в целом эта небольшая община живет как бы вне социума. И со стороны властей не отмечается особых усилий по преодолению этой ситуации с беженцами. Кроме того, нас обеспокоила возможность того, что эти общежития пополнятся теперь еще и пострадавшими вследствие недавнего конфликта. То есть здания окажутся окончательно перегружены.

Тор Валле: В местах, которые мы посещали, также наблюдались проблемы с водообеспечением.

Р.Э.: Люди живут с надеждой на возвращение домой. Но, как известно, большинство из них, 10 или 15 тысяч тех, кто сегодня живет во временных центрах, оказались без крова. Они травмированы психологически. Мы услышали множество разных историй как с одной, так и с другой стороны. В общем, правду определить здесь непросто. В действительности, на наш взгляд, она принадлежит и тем, и другим.

В Южной Осетии ситуация была совсем иной. Там в центрах временного размещения живет лишь около 480 человек, а остальные из тех, кто остался без крыши над головой, проживают у родственников. Они предпочитают жить поближе к своим домам, чтобы можно было начать их восстанавливать.

Опять же, обстановка в городе и в деревнях очень разнилась. В самом Цхинвали люди настроены оптимистично, смотрят в будущее с энтузиазмом, надеждой. Но жители сел совершенно выбиты из привычной колеи, очень глубоко травмированы, они не знают, откуда просить помощи. Живут они в очень трудных условиях. Мы встретили семью, чей дом разбомбили. Сегодня люди спят на двух кроватях в комнате, где потолок обрывается ровно посередине стены, крыша обвалилась, выбиты окна. И таких историй огромное множество.

T.В.: Материальный урон, который понес Цхинвали, намного больше, чем повреждения в Гори. В Гори мы заметили только пару-тройку домов, пострадавших из-за бомбовых ударов или ракет. А в Цхинвали в руины превратились практически все общественные строения и около 30% частных домов.

Р.Э.: Однако нас поразили усилия правительства (Южной Осетии - "ИФ") по восстановлению страны, возобновлению работы канализации и электричества. А в качестве главного приоритета стоит реконструкция зданий общественного значения. 1 сентября в регионе заработала 51 школа, то есть большинство детей смогли пойти учиться. Правда, в школы они пошли в произвольном порядке, поскольку все еще не вернулись в свои дома. Но 1 сентября было там настоящим праздником, воочию показавшим, что жизнь продолжается. То есть мы своими глазами увидели стремление восстановить нормальный ход жизни.

T.В.: Там очень, очень быстро была восстановлена вся инфраструктура. Они (власти - "ИФ") уже начали реконструировать общественные здания, пострадавшие в результате этой войны.

Р.Э.: Своим коллегам в Южной Осетии мы посоветуем главное внимание уделять деревням - именно эти области наименее охвачены правительственной поддержкой. В деревни очень сложно попасть, кроме того, в последние годы местная инфраструктура фактически не финансировалась. Мы определили две группы, которым прежде всего требуется помощь, - это множество пожилых людей, проживающих в деревнях, а также дети дошкольного возраста, которые лишены возможности ходить в детский сад. Психологическая и социальная поддержка на них тоже не распространяется.

T.В.: Местная система водоснабжения в результате конфликта не пострадала. Тем не менее ситуация в этой сфере все равно нуждается в улучшении. Но мы подождем рекомендаций со стороны МЧС России, они пока не определились, каким именно образом они планируют помогать деревням.

Р.Э.: В Грузии мы рекомендовали своим партнерам сфокусировать внимание на центрах временного размещения беженцев, а особенно на санитарных условиях водоснабжения. Также с нашей стороны рекомендовано создание при этих центрах инициативных групп психологической помощи.

T.В.: Кроме того, мы уделим внимание обеспечению этого региона комплектами средств гигиены, в рамках проекта по контролю за санитарными нормами водообеспечения.

- У вас большой опыт посещения таких конфликтных зон. Чем отличается то, что вы увидели теперь, от других мест?

T.В.: Если сравнивать Южную Осетию и Косово, можно обнаружить массу схожестей. Как мне кажется, Цхинвали был разрушен даже в большей степени, чем косовские города. Цхинвали - это один из наиболее разгромленных городов, которые мне довелось видеть.

Р.Э.: Ну, действия властей были очень организованными и слаженными, если не брать в расчет регистрацию. Это самое слабое звено - регистрация погибших, тех, кто возвращается в свои дома, учет причиненного ущерба. Также было отрадно отметить, как люди помогают друг другу, поддерживают друзей и соседей. Многие ведь и жили у бывших соседей.

T.В.: Там была возможность получать хлеб из пекарни, то есть в этом отношении особых проблем не было. В принципе сельское хозяйство в Южной Осетии очень развито, так что они спасаются за счет своих собственных запасов.

Р.Э.: Жители Южной Осетии признавались, что для них, конечно же, настал час, которого они ждали и ради которого они жили последние 17-18 лет. И сейчас они надеются на мир.

А в Грузии мы встретили множество людей в стрессовом состоянии, стремящихся домой. То есть разница была велика. Всегда тяжело видеть, как люди страдают из-за конфликта, и поэтому очень важно работать с обеими сторонами, ведь пострадавшие есть по обе стороны баррикад.

- Перед своим отъездом в Грузию вы, конечно, видели, как этот конфликт освещается в западных СМИ. Велика ли разница между тем, что вы увидели на телеэкране и непосредственно на месте?

Р.Э.: О ситуации в Грузии из западных СМИ мы узнавали регулярно, она освещалась просто прекрасно. Возможно, реальные разрушения в Гори оказались несколько меньше того, о чем нам рассказывали. А о Южной Осетии информации у нас почти и не было. Сообщалось лишь, что потери невелики. И, конечно, мы поразились, обнаружив, во что превратился сам Цхинвали и его пригороды.

T.В.: Западные журналисты не используют российские источники информации. Это создает проблемы, так как западные благотворительные организации, планируя какие-либо акции в Южной Осетии, не обеспечиваются необходимой информацией.

Р.Э.: Причина также и в том, что западные журналисты лишены возможности доступа в регион. Они могут находиться там не более суток. Хотя точно мы не знаем. Но в целом осетины в западных СМИ упоминаются очень мало. От жителей Цхинвали, кстати, мы тоже слышали жалобы: "Все говорят про Россию и Грузию, но только не про нас".

- И много западных журналистов вы там встретили?

Р.Э.: Ни одного.

- А со священниками общаться довелось?

Р.Э.: Мы посещали осетинскую церковь, но всего лишь вскользь, только осмотрели повреждения, а каких-то встреч с духовенством не было. И мне, насколько я знакома с обществами Восточной Европы, было очень странно обнаружить, что присутствие Церкви в осетинских городах и деревнях практически незаметно. В деревнях, которые мы посещали, храмов нет, и людям приходится ездить молиться в Цхинвали.

Елена Жосул

14 сентября 2008

Источник: "Интерфакс-Религия"