Благовест-Инфо

Муллу не звали

В Москве простились с Ильей Кормильцевым

На гражданской панихиде Ильи Кормильцева были Проханов и Самойлов, Скляр и Быков. А Бутусова не было.

Муллы на панихиде не было, несмотря на заявление присутствовавшего Гейдара Джемаля о том, что перед смертью Илья Кормильцев принял ислам.

На улице, у входа в ЦДЛ стояло несколько внедорожников с заведенными двигателями (один даже без номеров), два больших автобуса и два пазика. В одном грелись милиционеры – власти, видимо, опасаясь беспорядков, прислали отряд. На другом была надпись «Ритуал» – это тот самый смердящий бензином катафалк, в котором рано или поздно оказывается почти любой русский, будь он поэт и издатель или одинокая пенсионерка.

А еще у Дома Литераторов стояло два больших иностранных автобуса: любой человек, пришедший на гражданскую панихиду, мог сесть в него и поехать на Троекуровское кладбище и посмотреть, как поэта опустят в могилу. Ходил, кстати, слух, что, если бы не Сурков, места на кладбище Кормильцеву бы не дали. Впрочем, поверить в это невозможно.

Слова политика, впрочем, уже опровергла вдова Кормильцева Олеся Маньковская и его друг – журналист Александр Орлов.

Зато был полный зал людей в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти. Было очень много цветов. Их несли не только друзья и партнеры покойного. Кормильцев в восьмидесятых–девяностых годах написал некоторое количество текстов, в которых проговаривалось настроение поколения, стремление к освобождению, которое непременно украдут и изгадят, к любви, которая неизбежно будет растоптана. Странно еще, что так мало людей пришло, – тех, кто готов назвать его тексты своими, на самом деле гораздо больше.

Присутствовавшие говорили речи. Кормильцева сравнивали с поэтами Серебряного века, называли продолжателем их традиции. Говорили о том, что он был неравнодушный человек, с сожалением и туманно сослались на некие произнесенные им слова.

Утверждается, что эти слова были написаны в блоге Кормильцева, потом были оттуда удалены, но распространились по всему рунету: «Господи, какие же вы все, русские, крутая сволочь – либералы, фашисты, коммунисты, демократы – без разницы! Пороть вас до крови, сжечь вас в печах – и то мало будет, вы миру не даете просто жить... Вы все – одна большая русская сволочь! Чтобы вам сдохнуть – и никакого вам Нового года!».

Многие плакали. Плакал, например, Марат Гельман, но не он один, разумеется. Кажется, всем было страшно смотреть на этого человека, поседевшего за полгода. Еще недавно Илья Кормильцев активно работал, в ноябрьском Rolling Stone опубликована его статья о Сорокине, блог он вел до последнего своего дня.

На панихиду пришли Дмитрий Быков, Александр Проханов, Скляр, Самойлов…

Бутусов не пришел. У него, говорят, гастроли в Германии, он не смог вырваться.

Или, может быть, не захотел. Кормильцев был очень обижен на него в последнее время, особенно после того, как Бутусов съездил в лагерь движения «Наши» на Селигер и сыграл там политическим противникам – нет, врагам – Кормильцева написанные им песни. Но, с другой стороны, это уж точно была самая последняя возможность помириться.

В последней записи в своем дневнике, которая была датирована 4 февраля, днем смерти, он написал: «Был потрясен тем, что я вам так дорог и что вы прониклись таким участием к моей судьбе. Огромное спасибо за поддержку. Постараюсь ответить всем лично».

Семен Кваша

9 февраля 2007

Источник: "Газета.Ру"