Благовест-Инфо

Как Эль Греко стал «первой любовью» Пабло Пикассо

Эль Греко «Поклонение имени Иисуса». Около 1577-1579. Фрагмент. Фото: Patrimonio Nacional, Colleciones Reales, Real Monasterio de San Lorenzo de El Escorial

Выставка «Пикассо — Эль Греко» в Художественном музее Базеля посвящена не самому очевидному, а именно доказательству влияния творчества старого мастера на знаменитого модерниста

Доменико Теотокопули — как Эль Греко (1541–1614) нередко подписывал свои картины — учился искусству иконописи на родном Крите, который в то время был центром византийского искусства в изгнании и колонией Венецианской республики. После недолгого пребывания в самой Венеции и незадавшейся карьеры в Риме он уехал в Испанию, где поселился в городе Толедо после неудачной попытки произвести впечатление на испанского короля Филиппа II своим экстравагантным подходом к религиозной живописи. Несмотря на успех и обилие заказов при жизни, после смерти Эль Греко был практически предан забвению. Повторным открытием и популяризацией он обязан кругу увидевших в нем предтечу модернизма художников и писателей, в число которых входили Эдуард Мане и Поль Сезанн. А уже из Франции увлечение Эль Греко вернулось обратно в Испанию, к молодому Пабло Пикассо (1881–1973), «голубой период» которого характеризуется вытянутыми фигурами и темной палитрой старого мастера.

Кураторы выставки в Художественном музее Базеля подобрали 30 продуманных пар произведений двух мастеров, структурировав их в порядке, отражающем художественный путь Пикассо. В разделе, посвященном «голубому периоду», «Поклонение имени Иисуса» (около 1577–1579) срифмовали с «Похоронами Касахемаса» (1901) — картиной маслом на холсте, посвященной самоубийству друга Пикассо, каталонского художника Карлоса Касахемаса.

Тот факт, что ранний Пикассо многим обязан Эль Греко, общеизвестен, но считается, что со временем его интерес к старому мастеру отошел на второй план, уступив место другим влияниям, в том числе доклассического иберийского искусства, что способствовало переходу к кубистической революции, и окончательно пропал в последние десятилетия творческого пути. Но главный куратор выставки Кармен Хименес уверена, что для Пикассо Эль Греко был не просто юношеским увлечением, но романом всей жизни. «Эль Греко был первой любовью Пикассо, — говорит она, — а первая любовь не забывается».

В центре экспозиции переклички между экспрессивными образами святых у Эль Греко и произведениями высокого кубизма, в том числе между картиной «Святой Павел» (около 1585), предоставленной из частного собрания, и ключевой работой аналитического кубизма «Тореадор» («Любитель») (1912) из коллекции базельского музея.

Крайне неординарные портреты Эль Греко особенно привлекали ранних модернистов, и последней парой в экспозиции стали «Портрет мужчины из дома Лейва» (около 1580–1585), прямой взгляд которого до сих пор производит весьма сильное впечатление, и рисунок «Мушкетер» (1967). Это своеобразное посвящение Пикассо своим любимым старым мастерам, носящее подзаголовок «Доменико Теотокопулос ван Рейн да Сильва» в честь Эль Греко, Рембрандта и Веласкеса.

Выставка демонстрирует, что разрыв Пикассо с традицией был на самом деле ее продолжением иными средствами.

Дж. С. Маркус

17 августа 

Источник: The Art Newspaper Russia