Благовест-Инфо

«Разве вся земля не есть земля Бога?»

Зрительские симпатии кинофестиваля «Зеркало» отданы фильму о спецпоселенцах в Казахстане

«Разве вся земля не есть земля Бога?» – размышляет, бродя по улицам Иерусалима, выросший и постаревший Сашка Повзнер, герой картины «Подарок Сталину». «Бог все языки знает, но самое главное, чтобы слово шло от сердца, вот отсюда», – так когда-то учил 9-летнего сироту спасший и приютивший его путевой обходчик, казах Касым. Фильм «Подарок Сталину» (реж. Рустем Абдрашев, производство Казахстан - Россия - Израиль - Польша, 2008) завоевал приз зрительских симпатий на III Международном кинофестивале «Зеркало» имени Андрея Тарковского. Фестиваль проходил в Ивановской области в последнюю неделю мая.

Одна из главных нот фильма, перешедшая из сценария Павла Финна, – о том, что люди, находящиеся в абсолютно беззащитном положении и собранные вместе, ищут не того, что их разъединяет, а того, что объединяет. Спецпоселенцы в Казахстане 1949 года – разных вер и национальностей – поддерживают и помогают друг другу выживать на фоне необычайного цинизма внешних условий. Пресловутая дружба народов находит здесь неожиданное, непарадное прочтение. Титр картины сообщает, что за период с 1930 по 1949 год в Казахстан были депортированы более 1 млн. 200 тыс. человек, и далее перечисление 17 народов в алфавитном порядке: от армян, греков и евреев до корейцев, турок-месхетинцев и чеченцев.

Герои живут неподалеку от секретного объекта – Семипалатинского полигона. В стране идет подготовка к празднованию 70-летнего юбилея Сталина, и по такому случаю объявлен конкурс на лучший подарок вождю. Но главным подарком станет первое в СССР испытание атомной бомбы 29 августа 1949 года. Персонажи ленты – мусульмане Касым и Фаты, православная Вера и католик Ежи – сложат кости на одном кладбище, а уцелевший Сашка Повзнер десятилетия спустя вернется в станционный поселок посреди степи, чтобы назвать казаха Касыма отцом и произнести у его мусульманского надгробия иудейскую молитву, читаемую в память о родителях.

Прошлое, по определению авторов картины, необходимо принять со смирением как единственную бесценную, подаренную тебе жизнь.

Тема переживания прошлого по-иному звучит в фильме «Томас» (производство Финляндия, 2008), взявшем на фестивале «Зеркало» приз за режиссуру. Это картина о 83-летнем старике – всеобъемлюще одиноком, о котором лишь в самом конце становится известно, что он врач, совершивший эвтаназию.

Словно в режиме реального времени зритель наблюдает за сумерками его ничем не примечательной повседневной жизни. Похоже, Томас уже не способен любить никого: его словесная перепалка с братом оборачивается смертельным приступом для собеседника, случайная встреча с брошенной, по всей видимости,  когда-то дочерью оставляет у обоих лишь горький осадок. Герой символично дарит пришедшему к нему юному скауту чучело филина. «Зачем он мне?», – удивляется малыш, который из вежливости возьмет подарок, чтобы донести его до ближайшей помойки. Действительно, зачем ребенку – воплощению жизни – мертвая птица, сохраняющая видимость живой?

Как память о том, что любовь была в жизни Томаса – фотография жены в его полуподвальном жилище. Но выясняется, что и эта любовь была своеобразной – Томас, в бытность доктором, ускорил уход из жизни своей супруги, страдавшей от тяжелой болезни. Судья, который много лет назад вел дело Томаса об эвтаназии и которого старик сейчас повстречал на скамье в парке, напоминает своему бывшему подсудимому страницу прошлого, о которой тот думал, что она перевернута. Судья снова указывает Томасу, что тот дерзнул взять на себя функцию Бога. «Где был Бог, когда моя жена страдала?» – бросает Томас судье. В этой фразе отражен вызов современного общества Христу. Стремление во что бы то ни было избежать страданий, взгляд на собственные страдания как на бессмыслицу ведут к непониманию и неприятию Искупительной Жертвы.

Режиссер Миика Соини не проясняет своего отношения к эвтаназии – он лишь показывает течение жизни – в данном случае опустошенной жизни нераскаянного человека, до преклонных лет сохранившего уверенность в своем праве устраивать преждевременные встречи со смертью – как для других, так и для самого себя. Сквозной образ фильма – шахматы: мертвые фигуры, мертвые схемы. И если живых и ярких героев «Подарка Сталину» травили радиацией, то неприметный герой картины «Томас» сам себя травит бытовым газом.

Ирина Стовбыра